Орк.

Я уруктай, правда обнаружилось это совсем недавно. Орочей крови во мне совсем немного, едва ли четверть. Моя мать пришла со мной в эту лесную деревню дорвагов после набега басканов. Никто не интересовался путём приведшим её на родную землю. Она была роднёй и этого было достаточно этим смелым людям. В скоре моим отчимом стал один из лучших охотников и следопытов рода. После последнего столкновения с басканами у него на руках остались две дочки чуть старшие меня по возрасту и ему нужна была хозяйка в дом. Конечно всё это я знаю только со слов матери, слишком я был мал чтоб всё это помнить самому. Вскоре мать подарила новому мужу ещё двух девочек, очаровательных близняшек. Так что кроме отчима я был единственным мужчиной. Я рос со всеми вместе, никто не выделял и не отделял меня от рода, и я с полной уверенностью чувствовал себя дорвагом. Даже мои чуть раскосые голубые глаза и более широкий нос никого не смущали. Всё знали, что ещё девчонкой моя мать убежала с харадским купцом, а на дальней стороне каких только чудес не встретишь. Я не отличался ни широтой плеч, ни развитой мускулатурой, в лесной деревне этим некого не удивишь, а владением оружием и подавно, меч и лук были постоянными спутниками дорвага, не взирая на возраст и пол. Может, я чуть лучше видел в темноте и немного более не любил яркое солнце, но это было личное дело каждого, да и в наши леса солнца проникало не так и много.

Всё как было как у всех. Но судьба любит ломать жизненные устои. У меня умерла мать, глупо, из-за чей-то небрежности, забывчивости. В деревне подновляли колодезные срубы, и под навесом забыли молоток. И надо же  так совпасть что именно в тот момент когда мать одной рукой придерживала вороток другой тянулась вытащить из колодца тяжёлое ведро, молоток упал. Он не попал по матери, но от неожиданности вороток выскользнул из её руки, ведро полетело в колодец. Вороток дёрнулся, раскрутился, ударил мать по голове и груди.

Она умытая и переодетая во всё чистое прощалась со всеми нами, сначала с близняшками, потом со старшими уже замужними дочерьми отчима, потом очередь дошла и до меня. Я стоял не зная ни что говорить, ни куда деть такие бесполезные руки. Смотря на её обезображенное лицо я молчал. Мать не говорила мне красивых и возвышенных слов какие пишут в книгах, что то вроде « я умираю и не в силах больше хранить страшную тайну твоего рождения…», нет всё прозвучало просто, может даже обыденно, всего одна фраза «ты уруктай». Я остолбенело молчал, а она продолжила «поверь, сын, он был хорошим человеком, вернее орком, нет именно человеком. Я возвращалась после смерти мужа на родину, но лихие люди встречаются даже в самые мирные времена, на наш караван напали, я чудом спаслась, израненная скрылась в лесу. Долго блуждала, но я всё же дорваг и лес мой дом, и не будь ран, я бы сама вышла к людям, впрочем я и думала что набрела на избушку охотника, правда чудного. До этого я орков никогда не видела, только слышала о них. К дорвагам они не суются, а от Харада они так далеко, что там орками даже детей не пугают. Да и не таким он был как в сказках и легендах рассказывается, хоть и не очень высокий, но подтянутый и стройный. Правда волосатый и говорил он странно, то усиленно рыкая, то приятно картавя. Он оставил меня, лечил мои раны ухаживал как мог, был добрым и вскоре я перестала обращать внимание на его внешность. Он меня ни к чему не принуждал, я сама всё решила, сама захотела стать его женой. А через четыре года родился ты. Ой как он радовался, так смешно было наблюдать, как он то смеялся, то растерянно держал тебя на вытянутых руках, боясь прижать к себе, чтоб не повредить. Своим боевым ятаганом он вырезал столько игрушек что и не на каждой ярмарке встретишь. Он вообще из древа мог сделать множество вещей. Вот только кони у него не получались, он тебе вырезал конька, правда больше похожего на волка. Найди свою родину сынок, поклонись его могилке, она почти на границе  с истерлингами, там большое урочище, и потом за ним..». мать закашлялась, на её губах появилась кровавая пена, меня быстро оттеснили и выгнали во двор.

Весть быстро разнеслась по деревне, вроде не слышал никто, а подишь ты. Меня никто не трогал, и лишь после похорон матери вызвали на совет старейшин.

            - Ты славный парень, и мы все тебя знаем, но люди боятся тебя, не вини их за это, неизвестное всегда пугает, ты и сам то себя сейчас боишься, что уж про них говорить. Тебе нужно самому определиться по какой дороге ты пойдёшь. Можешь пока перебраться на пасеку, там никто не живёт, и у тебя будет время на раздумье.

- Спасибо тебе Мудрый, но ты сам сказал, что мне нужно искать свой путь, да и на пасеку прибегают ребятишки, кто за мёдом, а кто и на ключи за форелью, неужто я лишу их этих детских радостей, их не будут пускать родители, а они станут нарушать запрет, зачем плодить непочтение к родителям. Я уйду из деревни, найду могилу отца, а там уж отправлюсь на поиски пути и себя.

- Ты всё правильно решил, и я рад, что ты и о ребятишках подумал, спасибо тебе уберёг от такого, мы взрослые часто в своих решениях пренебрегаем интересами мальцов. Если твой путь приведет тебя в наши леса, помни, что здесь твои родичи, и кров и еда будут для тебя всегда, клятву о том что ты не приведёшь сюда завоевателей я требовать не стану, ты дорваг, а среди нас предателей никогда не было и я верю что не будет.

И вот уже почти седьмицу я путешествовал. В деревне меня снарядили в дальний путь, я почти не принимал в сборах участие, только собрал одежду и оружие. Остальными сборами руководил мудрейший и отчим, на одном из привалов я обнаружил в одной из перемётных сумок небольшой даже невод. Я ехал одвуконь, поклажа была не особенно тяжёлая, да и низкорослые лесные лошадки могли бежать очень резво, но я не торопился, старался сторониться людей. Конечно они не подозревали о моём происхождении, но я то это знал. Ночевал я в основном в лесу, причина была всё та же. Первое что я для себя твердо решил, было разыскать могилу отца, поклониться ему за то что я появился на свет, и за то что он обменял свою жизнь на жизни своей жены и ребёнка. Конечно я подозревал, что по прошествию столького временя мать начала идеализировать его, вот я и хотел понять всё сам. Я понял со слов отчима, что отец погиб в дневном переходе от большой деревни, он отправился встречать мать возвращающуюся со мной с ярмарки. Берестяные резные туески, корзины и прочая лесная утварь изготовленная его руками высоко ценились, но сам он появляться на ярмарке не мог. Беспокоясь за жену и ребенка, отец выехал к нам на встречу. Узнав всё это от отчима, я в который раз поразился этому человеку, за всю мою жизнь он ни словом ни действием не показал, что знает тайну моего происхождения и всегда воспитывал меня как собственного сына. И насколько же было сильно доверие к нему моей матери, что она решилась это всё ему рассказать. Поистине люди которых мы знаем великолепно, преподносят нам такие удивительные сюрпризы, что не перестаёшь удивляться своей слепоте. Уже перед моим отъездом, отчим принёс мне старую карту, где он постарался обозначить район поисков могилы и хижины.

Конечно совсем избежать встреч с другими путниками не получалось, но времена были относительно мирные, да и дорвага в близи наших лесов тронуть вряд ли кто бы рискнул. Я получил несколько лесных предложений от купцов, но я находил благовидные предлоги для отказа, не для того я уходил из деревни, чтоб наниматься в охрану караванов, а обижать резким отказом добрых людей не хотелось. Постепенно я приближался к местности обозначенной на моей карте. Может это я такой бесчувственный пень, но сердце продолжало биться так же ровно и дыхание не сбивалось, разве что я поехал чуть медленнее, внимательно разглядывая окрестности. Запас лепёшек подходи к концу, а мне предстоял долгий поиск в лесах, и я решился посетить ту большую деревню где на ярмарке мать продавала изделия отца.

Я быстро нашёл постоялый двор, оставил коней на попечение мальца, которого похоже больше интересовали сами кони, а не плата за уход за ними, и отправился в дом. Наскоро перекусив и набив лепёшками перемётные сумы расплатился с хозяином и собирался отправиться восвояси, но фраза произнесённая  за соседним столом меня сначала остановила, а за тем и вообще заставила остаться и прислушаться к чужому разговору, чего со мной ещё ни когда не было.

- послушай мой юный друг, двигаясь с самого утра и до полудня оставляя солнце пор правую руку, ты попадешь на лесную дорогу, и двигаясь по ней ближе к ночевке, ты доберёшься до «могилы орка», ты не ошибёшься, место очень приметное, там стекаются два лесных ручья а на месте слияния лежит огромный черный валун похожий на спящего медведя. Поклонись камню, но ночевать там не оставайся и костёр не разводи, это место святое, проедешь чуть дальше по левому ручью, там будет распадок, вот там и заночуешь – старик продолжал дальше наставлять своего молодого спутника. А я вдруг понял, что замер посреди зала, стиснув ремни сумок с такой силой, что побелели костяшки пальцев, на меня уже начали недоуменно коситься посетители. Приметы означенные стариком полностью совпали с теми что сообщил мне отчим. Нужно было что то делать, и я извинившись обратился к старику

- извините почтеннейший, но я услышал от тебя такое, что заставило меня презрев почтение нарушить ваше уединение, прошу прости мою дерзость и позволь задать тебе вопрос.

- давно я не слышал такие учтивые реши от молодёжи, судя по одежде ты дорваг, видно и правду говорят, что в ваших лесах еще сохранилось почтение к старикам. Задавай свой вопрос, если я смогу я отвечу.

- почтеннейший ты сказал своему юному спутнику про могилу орка, сказал с уважением и добавил что это «святое место», почему так?

- слушай же, я расскажу всё что я знаю. Много лет назад, тебя наверное ещё и в задумках твоих почтенных родителей не было, в этом месте лихие люди напали на женщину с ребёнком. Она несколько раз в год приезжала в нашу деревню на ярмарку, не знаю откуда она и куда возвращалась, но то что она всегда привозила на ярмарку высоко ценилось и щедро оплачивалось. Так вот несколько молодых истерлингов, надеясь на лёгкую добычу напали на неё, но поплатились за это, она и сама была не робкого десятка и постаралась дать отпор. Но плохо бы ей пришлось если бы на помощь не подоспел орк. Может знаешь, слышал, из этих что чтили «белую руку»?. По слухам их ненавидят остальные орки едва ли не сильнее чем людей и гномов. По этой дороге частенько проходили на ярмарку купцы и когда они обнаружили это побоище, то сперва не поверили женщине, думали что она повредилась рассудком от пережитого. Ведь истерлинги не пожалели ни её ни младенца, но среди охраны каравана были известные следопыты и они подтвердили её слова. И караванщикам уже не показалась странной просьба женщины похоронить орка как её мужа. После похорон женщину и ребенка на время приютили в нашей деревне, вот в этом трактире она и жила около месяца. А когда она и ребёнок оправилась она ушла, оставив очень высокую плату за гостеприимство. Я уже говорил, что её товар высоко ценился в округе, а она оставила всё кроме личных вещей. Вот с тех пор девушки деревни и приходят к «могиле орка» зажигают костры, просят у богов помощи и защиты в странствиях, просят дать им верного спутника в жизни. А на парня, что рискнет развести там костёр или остановиться на ночлег ни одна из девушек и не глянет.

Старик замолчал, отхлебнул воды из высокого кубка, огляделся. За столами смолкли разговоры, все внимательно слушали его речь. Правда кое где на лицах, появились слегка ироничные недоверчивые ухмылки. Старик хмыкнул взмахом руки поманил хозяина. Тот лихо семеня на кривеньких ножках колобком подкатился и в почтении замер – что желаете почтенный Алимбфаст?

- Есть ли у тебя что то из того чем ты мог бы подтвердить мои слова»

- Да конечно же есть – он повернулся в залу – Почтенные маловеры и остальные не менее почтенные гости, я прошу вас поднять ваши кружки и бокалы и выпить за здравие нашего деревенского хрониста, уважаемого и высоко чтимого не только у нас но и в столице господина Алимбфаста!

Послышался звук наливаемых напитков, хлопок сдвигаемой посуды и довольно стройная здравница…

- А теперь уважаемые посмотрите на то что вы держите в своих руках, разве вы не видели из чего пьёте в моём заведении? И кружки и бокалы вырезаны из дерева, оно не бухнет и не ссыхается, напитки не теряют свого вкуса. Мой почтенный родитель, да восславиться имя его, и да не прервётся род его на моём непутёвом сыне, по всей округе скупал, за немалые деньги между прочим, всё что привозила на продажу эта женщина. Но многие не захотели расставаться с кубками и кружками, а ведь мой батюшка до полновесного гондорского золотого предлагал за кружки. Многие притихли, что то подсчитывая в уме. За гондорский золотой легко можно было купить серебряный кубок, конечно не работы гномов, но всё равно очень не плохой. Посетители с интересом рассматривали, вертели в руках кружки и бокалы, уже не грохали ими об столы после очередного глотка, а аккуратно ставили.

Повествование старого хрониста и последующая демонстрация сильно задержали меня, но я конечно не жалел о времени. Свободной комнаты не оказалось и я совсем уж собирался отправиться ночевать под открытое небо, но хозяин поймал меня за рукав

- почтенный Алимбфаст, просит чтоб я постелил тебе в его комнате, поверь это великая честь. Понимаешь парень ему не нужен свой дом, вернее домик у него был, и даже есть, но он постепенно наполнялся книгами и свитками и хронист перебрался ко мне. Как он говорит «к жизни поближе», может он и прав,  каких только диковин я не наслушался и чего только не насмотрелся стоя за стойкой. Знаешь мне порой кажется что трактирщики и корчмари самые путешествующие люди, хотя и не покидающие своих городов и деревень.

Я с радостью принял приглашение старого хрониста, и наша беседа затянулась почти до первых петухов. Я рассказывал всё что можно о дорвагах, о басканах и прочих  племенах живущих по соседству, а Алимбфаст о разных дорогах ведущих от  «Могилы орка».

Я не ошибся в мальце, мои кони были и накормлены и вычищены, я собирался быстро чтоб, тронуться в путь пораньше, ещё до того как пойдут основные караваны. И это не от того что я хотел как можно быстрее добраться до цели путешествия, просто не хотелось глотать пыль из под чужих копыт и ног. Подскочил малец и сунул мне в руки какой-то сверток – на, хозяин сказал, что это тебе пригодиться, а ну пошли – он хлопнул маленькими ладошками по крупам моих коньков, и те резво побежали по дороге. Я сунул сверток в перемётную суму, посмотрю внимательно на привале. Хорошо ранним утром въезжать в лес, запах чуть прелой хвои, смолы наполняют легкие свежестью и силой. Уже начинали переговариваться ранние пташки, и лес наполнялся гомоном и звоном, даже гудение комаров и прочей мошкары не очень донимало меня, ещё на постоялом дворе я тщательно натер коней и себя пахучей дорвагской мазью. Солнце уже перевалило далеко за полдень, и желудок начинал недовольно ворчать. Я спешился, набрал свежей ключевой воды, отъехал от дороги, наскоро разложил на попоне немудрёную снедь. Уже в конце обеда вспомнил о свертке, порылся к перемётной суме, в кусок пергамента был, заботливо завёрнут небольшой деревянный кубок, один из тех, что стояли в ряд за спиной хозяина, а ещё один его брат близнец покоился в моей перемётной суме. Достав положенный мне отчимом в дорогу кубок, я внимательно разглядывал и сравнивал оба, сомнений не оставалось – это или вышло из под руки одного мастера, или хотя бы из одной мастерской. Я достаточно бегло умел читать и без труда разобрал записку от хозяина постоялого двора «Я видел твоего отца, я был одним из тех кто его хоронил, да и запомнил глазки смышленого мальца, что месяц ковылял у меня на кухне, такие глаза не забудешь. А еще я видел, как ты во время рассказа хрониста, прижал руку к груди, где у тебя должен остаться шрам. Удачи тебе Уруктай, береги себя и будь достоин твоего отца, докажи что не зря он отдал за тебя свою жизнь. Я никому не скажу, иди с миром, но кажется почтенный Алимбфаст тоже догадался о чем то».

Я быстро сложился и поскакал к слиянию ручьёв, на встречу попадались и одинокие путники и небольшие караваны, но я проносился мимо. Еще было довольно далеко до вечера когда я добрался до места. Отведя коней подальше в лес и стреножив их, я оставил их пастись. А сам направился к заветному месту. На моё счастье время ярмарки уже миновало, и ближе к ночи движение прекратилось. Я мог спокойно посидеть у могилы отца, на черном валуне казалась были какие то знаки, но их затянуло тиной, осторожно счистив я заметил на камне довольно глубокие царапины. Мать частенько любила с нами играть в такие загадки, она рисовала значки и рисунки, а мы должны были догадаться что бы это значило. Было уже довольно темно, и мне пришлось зажечь огонь, чтоб не стоять по колено в ледяной воде, я улёгся на камень, пристроил факел рядом в расщелину камня и старательно перерисовывал рисунки на кусок пергамента, я так увлёкся что не слышал как по дороге неспешно подъехали двое всадников, неторопливую поступь их коней заглушали звуки ручьёв. Почувствовав на себе их пристальные взгляды, я обернулся. Старый хронист и его спутник внимательно наблюдали за моими действиями.

- ну вот, а ты почтенный Алимбфаст, а ты говорил что только девушки зажигают тут огонь, может это и есть девушка?

- не смей, так говорить, он может и право имеет, здесь похоронен его названный отец.

- родной! – чуть не крикнул я, и пожалел об опрометчивом поступке своём, молодой спутник Алимбфаста отшатнулся и схватился за меч.

- а ну успокойся, разве он тебе сделал что то плохое? Чем то оскорбил тебя? Скорее это он должен за меч хвататься из-за твоего острого языка. Пошли отсюда, дай человеку поговорить с духом отца.

Старик развернул своего жеребца, подхватил второго за уздечку, и потянул его вслед за собой. Я остался один. Разыскал небольшой холмик с надгробием развел от факела маленький костёр, бросил в огонь пахучих трав, попросил отца и духов помощи в розысках моего пути. Может эта неожиданная встреча, и злые глаза молодого путника вывели меня из себя, но духи молчали. Я долго всматривался в огонь, постепенно он затухал, оставались угольки, они покрывались белёсой мукой пепла, становились похоже на глаза волков, которые пристально всматривались в мою душу. Я уходил в какую-то неведомую страну. Чудную страну, полную удивительного, я проваливался в сон..

Длинная чёрная дорога, огромные как соты дома, и ревущие колесницы, и я сам на такой же плюющей жаром и дымом лечу по этой удивительной дороге, бешено проносятся чахлые деревья. Руки и ноги сами знают, как управлять повозкой, крутят колесо, на что то там нажимают, что то дергают. А я смотрю вперёд не в силах дышать полной грудью. Я списываю всё на сон и успокаиваюсь. На обочине стоит молодая девушка, властно вскидывает руку, и я покорно останавливаюсь. Я решаю для себя, что она воительница. Её ноги плотно облегают удобные кожаные штаны, свободная рубашка из голубого хлопка совсем не стесняет движений, но и не скрывает очертания прекрасной груди, на ногах что-то очень удобное, я не могу подобрать определение, но понимаю, что и сам предпочитаю в этом мире такую же обувь. Несколько упругих шагов, изящный наклон – «добросишь на Кожзаводскую?». Видя моё замешательство, продолжает «я заплачу сколько скажешь, я уже правда опаздываю».

- хорошо, только скажите, как туда добраться, я не местный

- а ну это не проблема, до горизонта и налево, а там я покажу. А если не сильно занят, подожди меня, а потом обратно отвезёшь?

- договорились…

До «горизонта» было не так уж и далеко, через некоторое время я буквально уперся в дом, руководимый подробными инструкциями я лихо поворачивал между домами пока не получил приказ остановиться «вон у того зеленого подвальчика, а у тебя клеевая тачка». Она выпорхнула из «тачки» и нырнула в подвал. Она очень быстро вернулась, прижимая к груди длинный сверток, в котором явственно угадывались очертания меча. Я был прав это воительница.

- что интересно, хочешь покажу? – не дожидаясь моего ответа она положила сверток на «тачку» бережно развернула его, и на свет появился великолепный прямой меч, он казался скован из света. Я невольно вылез из «тачки» и сделал несколько шагов в её сторону, она сделала легкий взмах и холодная сталь уперлась мне в горло…

От прикосновения холодной стали, я проснулся, в свете утреннего солнца у моего горла блестел меч. Уверенная рука молодого спутника Алимбфаста четко следила за моими движениями, и излишне резко пошевелившись, я бы наверняка получил ещё один рот, но уже на шее.

- и ты сможешь так спокойно прирезать человека, с которым ты так не давно делил трапезу, и с кем ночевал под одной крышей? Безоружного человека?

- ты не человек ты орк, проклятое семя, вы хуже свиней в грязи

- тогда что ж ты не прирезал меня спящим? Если ты простой мясник? Ну что я открыт, убивай меня, что медлишь?

Видя его колебания, я подался вперёд, конечно я сильно рисковал, но план мой удался. Чтобы не пропороть мне горло, он чуть ослабил нажим острия, этого мне было достаточно, в падении на спину с кувырком, я ногами выбил из его рук, меч. Теперь мы стояли друг напротив друга, но уже одинаково безоружные.

Оскорблённый моей уловкой, он кинулся в драку, и хоть был не слаб, но до дорвага ой как далеко помощнику хрониста. Я не только был старше, сильнее, но и гораздо опытней, причём опыта набирался не только на тренировочных площадках, но и в реальных поединках, как в одиночных боях, так и в составе отряда дорвагов. Несколько отработанных движений, и он уткнулся лицом в пыльную придорожную траву. Меня конечно очень подмывало надавать ему плюх, но я пожалел его и без того ущемлённое самолюбие. Зато ему этого показалось мало, он вновь яростно атаковал. Я мог легко ему сломать что ни будь или даже убить, но так поступать с неразумным мальчишкой, было бы верхом изуверства, я просто чуть сместился в сторону, выставив левую ногу и чуть-чуть перенаправил его движение. Нелепо размахивая руками, он влетел в ручей. Через несколько мгновений из под воды появился «мокрый котёнок», хотя вернее «Кошечка». Похоже и сам хронист не догадывался о природе своего спутника, раз предупреждал о костре в «святом месте».

- Ты, ты чурбан, орк, варвар, мужлан – она явно не ожидала такой развязки нашего поединка, в прочем и я тоже.

- ну а ты мокрая кошка, которая суёт свой нос в не женские дела.

Беретка ученика уносилась течением ручья, а по плечам девушки разметались тяжёлые мокрые волосы. Одна наглая прядка всё время спадала ей на лицо, девушка морщилась старалась её сдуть, но тщетно. Это было так смешно, что я не выдержал и прыснул. Что то в ней было неуловимо знакомое, но как я не напрягал память, воспоминания расплывались и ускользали.

- ну что стоишь как идиот, помоги мне выбраться, да разведи огонь, ну я же замёрзла.

- странно всё это слышать от человека еще несколько минут назад мечтавшего перерезать мне горло.

- я и сейчас об этом мечтаю, но есть дела поважнее чем твоя никчёмная жизнь.

Я обхватил её за запястье и рывком поставил на берег, раздул огонь и отправился за своими лошадками. Хоть её размера у меня и не было, но всё же сухая одежда. Когда я подходил ведя лошадей в поводу, она дрожала скукожившись у огня.

- На переоденься, а то совсем закоченела, лечи тебя потом.

- Спасибо, только ты отвернись.

- Да не бойся, я на мокрых кисок не клюю. – я поспешно отошел в сторонку, уж больно последняя фраза двусмысленно звучала. Но она кажется этого не заметила. Быстро собрался, навьючил перемётные сумки на своих коней – Ну всё, прощай, может ещё и встретимся, хотя если ты будешь кидаться на меня как баскан, я сорву хворостину, сниму с тебя штаны и на время забуду своё почтение к женщинам, да так, чтоб ты неделю не могла ни на коня ни на лавку сесть. – Не дав ей ответить, вскочил на коня и отправился своей дорогой.

Без труда разгадав знаки оставленные матерью, а в том что это была именно её рука, я почти не сомневался, уж слишком много было знакомых символов. Теперь, если конечно я правильно решил загадку, я знал дорогу к хижине. Леса меняются не так сильно как люди, и большая часть примет остались почто не измены. Я ехал не скрываясь, дорваг в лесу не вызывал подозрений. Несколько раз на пути встречались недавние буреломы и заросли кустарника, но объехав их, я без труда находил дорогу, точнее не дорогу, а направление. Может я и вправду что-то помнил, или это воображение играло со мной в свои игры, но мне начинало казаться, что я что то узнаю. Я только раз спешился, чтобы переменить коней, и дать им напиться у ручья, а перекусить можно и в седле. Солнце ещё не коснулось верхушек сосен когда я выехал к заветному урочищу. Дальше двигаться верхами было невозможно, я спешился. Раздвигая кусты начал осторожно спускаться ведя коней в поводу. В первые я задумался над простым вопросом, который наверное у другого возник еще до начала путешествия – что я надеялся найти в покинутом доме, что спросить у давно потухшего очага? Моё движение замедлилось, ответов я не находил. По дну урочища весело журчал ручей, становилось темно, и найдя местечко посуше, я остановился на ночлег, не гоже ночью тревожить духов, не известно ещё как они воспримут моё возвращение. «сперва те кто от тебя зависят, а потом сам» - следуя этому мудрому совету отчима, я расседлал коней, напоил и пустил пастись. Разложил маленький костерок, согрел чаю, наскоро перекусил. В урочище да так близко от ручья было довольно прохладно, и я завернулся в одеяло, пригрелся, сон сморил меня очень быстро.

Все те же огромные как скалы дома, та же дорога, та же «тачка», откуда то выскакивают слова-названия, и я точно знаю к чему они подходят. Как в руках опытного кузнеца самый простой кухонный нож рассказывает свою историю, так и сон услужливо подсказывал мне значения слов, накрепко связывая их с реальными предметами, я быстро сообразил что «машина» -  это и есть «тачка», а «хундаи-соната» её кличка, на ногах у меня «кроссовки», а та голубая хлопковая рубашка, что одета на моей спутнице называется «джинсовка». Я как бы просыпался в своём сне, как это не дико звучит, и при этом я понимал, что это просто сон. Конечно не всё я еще понимал, спутница называла много непонятных слов, смысл некоторых из них я понимал по смыслу, а некоторые так и остались для меня загадкой. Странно, но я никак не мог вспомнить, что там случилось у подвальчика, только прикосновение холодной стали и осталось в памяти.

- так сейчас на перекрёстке на право и чеши почти до парка, я там покажу где припарковаться – как я понял «припарковаться» это приблизится к парку, прижаться к нему и наверное остановиться где-то рядом, может я прав а может и нет, но на всякий случай я кивнул.

- там сейчас почти все наши собрались, ну конечно те кто в городе остались, сегодня маленький турнир, я для того и так торопилась за мечом заехать, ой ну утру я сегодня кое кому нос, чтоб сильно не задирала.

- а что за турнир?

- да так просто, кто-то по фехтует, кто то из лука или арбалета постреляет, да сам увидишь, что я рассказывать всё буду, мы уже почти приехали. Так тут сильно не гони, здесь часто гаишники пасутся.

- пасутся, так если они травоядные, то зачем им на нас нападать то? Может лучше наоборот скорость прибавить?

- они конечно «зеленью» питаются, но другой, штраф с тебе сдерут, милиция это. Чудной ты.

Это было понятно, милиция это добровольная сельская дружина, которая отработав в поле или в мастерской выходит следить за порядком, я про такое слышал, правда у дорвагов милиции не было, и так каждый был «милиционером»

- тогда понятно, это помощники старосты.

- приколист ты, всё на изнанку выворачиваешь, да всё проскочили уже, они и радар навести не успели. 

Я однажды видел парк в городе вокруг дома знатного купца, там на удивительных деревьях порхали разноцветные птички, били фонтаны, парк был окружён скованной гномами прочной  решёткой, но то к чему мы приближались, больше походило на кусочек наших лесов среди асфальта и бетона, вот ещё два слова выскользнули и я сразу понял, что «асфальт» - это дорога, а из «бетона» сделаны эти серые коробки домов ограждение на дороге и ещё многое. Парк был окружен хлипким железным забором, покрытым где черной краской, где ржавчиной, часть прутьев было согнуто, а то и просто выломано.

- так теперь вдоль забора, и за поворот, там ещё метров двести и «стоп-машина», там мы твою тачку и оставим. Ты не тушуйся там все свои, походишь посмотришь, понравится ещё приедешь, нет так нет. А то некоторые нас считают придурочными, нет конечно такие и среди нас есть, но где их нет? Сегодня будет даже скорее просто встреча, и особо то и поединков не будет, знаешь народ собирается в выходные иногда просто чтоб побыть вместе, а сегодня еще и наш «Гном» приедет, привезёт кое что на продажу. Я то себе у другого мастера заказываю, но кое кто и у него покупает. – последние фразы она договаривала уже выбираясь из машины.

Мы пролезли через забор, пошли по тропинке – знаешь когда мы действительно устраиваем турнир, то все приходят в костюмах, кто то даже в полном боевом доспехе, и красиво, это настоящий праздник получается, ты не обижайся, но когда придём я тебя на немного оставлю, мне нужно кое с кем кое о чём почирикать, это правда очень важно.

- да за что мне обижаться я же караванщик, ой, извозчик. Просто похожу посмотрю полюбопытствую.

- и ещё здесь обычно обращаются по никам друг к другу, ну по придуманным именам.

- по кличкам?

- нет, не по кличкам и не по прозвищам, и то и другое даётся другими, а ник человек придумывает себе сам, вот у меня Низель ник, а ты пока придумай себе.

Мы вышли на большую площадку для каких-то состязаний, вдоль неё стояли вкопанные в землю скамейки и парочка столов, я внимательно разглядывал собравшихся и одновременно перебирал в голове как бы себя назвать, «Орк, это наверное не совсем верное, Уруктай, это тоже не имя, назваться так как назвала мать? Не знаю, вроде здесь так не принято, вот задача. А если слепить? А? Орктай или Урорк, нет последнее я со своей картавостью сам то не выговорю, так что остановимся на первом.

- Ну что придумал? Как тебя называть?

- Орктай.

- Вот и славно. Пошли, я тебя познакомлю.

Мы направились к столам, нас приветствовали, кто то  начал по дружески обнимать Низель, похлопывать по плечу, нас как то оттеснили друг от друга, но я не обижался. На меня бросали заинтересованные взгляды, но не более того. Я постепенно выскользнул из толпы и пододвинулся поближе к столам. Там разложенные на мешковине лежали клинки, разные от ятаганов и мечей до метательных ножей и стилетов, а вот привычного мне даго не было ни одного. Я предпочитал прямой меч и даго, этот небольшой кинжал, называемый частенько «леворучником». Мне всегда это доставляло хоть не большое, но преимущество, и всё от того что я практически свободно владел обеими руками. И это касалось не только оружия, но и в повседневной жизни. Наверное я по этому и любил орудия и боя и труда не приспособленные специально для одной руки. А Даго хоть и назывался «леворучником», но по форме и сечению рукояти и клинка мог использоваться любой рукой. Я стоял разглядывая оружие, насечку, гарды, рукояти и клинки, и меня не покидало ощущение чего то не совсем правильного игрушечного что ли, толи издевательства или просто шутки. Ой, да меня же предупреждала Низель, что это турнир, поэтому столько внимания и уделено красоте узора, а не на проковку меча. Хотя что грешит, попадались и очень приличные клинки, особенно среди ножей и кинжалов. Кое что из увиденного мной украсили бы настенные ковры в каком ни будь замке, но в поход бы я с таким не пошел, жизнь дороже красоты. На любом базаре или оружейной лавке я бы давно попробовал всё клинки, примерил их к руке, но тут я просто не знал как себя вести. Из замешательства меня вывел сиплый, и одновременно громкогласнонадтреснутый голос

- эй парень, ты видимо новенький тут, как звать то?

- Орктай

- Орктай? Такого имени я не слышал никогда, а я Колька,  Колька-Гном, почти оружейник, вот пытаюсь что то делать.

На «Гнома» он не очень то походил, хотя был очень коренаст и наверное неимоверно силён, я все время удивлялся как гномы могут выполнять ужасно тонкую работу по отделке оружия своими мощными руками. Наверное меня сбивал с толку гладко выбритый подбородок, тогда я мысленно прирастил у Колькиному лицу бороду по всем каноном сыновей Дьюрина, а ведь и правда гном.

- Я видел, тебя Низель привела, а это одна из лучших рекомендаций.

- Да наверное правильнее сказать не она меня привела, а я её подвёз, вот она меня и отблагодарила пригласив сюда, как положено по законом вежливости.

- Аха, не дурак понял, ты на наших не смотри, они не черствые, просто дают тебе время присмотреться, вот и не подходят. Это только я, старый наглец, могу себе бестактность позволить, это не от наглости моей природной, хотя и ей меня боги наградили в избытке. Понимаешь, я тут как бы «немного в стороне», я не мечами машу, а молотом. Это даёт мне много поблажек, а я ими и пользуюсь. Вот и ником не обзавёлся, так с именем и хожу. Хотя секиры я люблю и топоры боевые. – он всё это говорил, беспрестанно протирая перекладывая оружие. – ну что только смотришь? Если что по вкусу, выбирай, смотри пробуй. Только уговор – гвозди не рубить!

- Гвозди? А у вас что зубил нет? – я искренне недоумевал. – это сколько же нужно выпить, чтоб до такого додуматься?

- Ну, ну – он похоже не понял, говорю я правду или шучу над ним. – есть у нас такие, что сталь на гвоздях пробуют, чтоб зазубрен не было. Ну да ладно, проехали, ты выбирай.

Я начал более тщательно осматривать разложенное оружие, на то что казалось мне игрушками, я просто сразу не обращал внимания, но остальное рассматривал более внимательно, вскоре я отложил пять простых прямых мечей и несколько кинжалов, хоть и без кольца на крестовине, но вполне способных заменить даго. Попробовал выбранное в руке, крутанул, сразу три меча отсеялись. Центр тяжести у них был смещён, и достаточно сильно, пару раз таким можно махнуть, но в поединке, рука моментально устанет, да и связки на кисти можно растянуть. Ещё один не устроил меня из-за рукояти, и красивая и удобно лежала в руке, но была сделана из странного полу прозрачного материала, больше всего похожего на намыленное стекло. Этот меч просто стремился вырваться из рук. Прослушав клинки, я отложил ещё один меч, у него была в голосе какая- то надтреснутость, создавалось впечатление или не равномерное проковки или внутреннего дефекта стали, скрытого от глаз. Примерно тоже происходило и с кинжалами. Но что я точно знаю и уверен, к работе гномов они вряд ли имели отношения.

- вот эти мне нравится, они вполне ничего сгодятся – я сначала сказал, а потом вдруг понял, что я могу обидеть хозяина, но он как не странно рассмеялся.

- именно, ты прав Орктай, всё это полная туфта, только кабинеты и украшать этим, но для турнира, я думаю, сгодится. Ты будешь участвовать? Если что можешь взять то что выбрал, после турнира вернёшь и всё.

- а мне можно участвовать?

- ну а почему нет, скажи Низели, что хочешь попробовать, а могу и я тебя в списки включить, а то и сам. Вон видишь девушка стоик, нет, не та, чуть левее, её Габриель зовут, вот у неё и запишись. Ну, парень удачи.

- спасибо.

 Я побродил по полю, с кем-то познакомился и почти все задавали вопрос «ты будешь участвовать в турнире?» и я решился, отправился искать Габриель. Она стояла в небольшой группке и обсуждали порядок участников, я не успел заговорить, с другого конца быстро приближалась Низель.

- А вот ты где, позвольте вам представить, Орктай, он приезжий просто пришёл посмотреть, вернее это я его притащила. – со мной достаточно вежливо, но сдержанно поздоровались, видимо не смотря на Колькины слова, пришельцев здесь не очень жаловали.

- Ну как тебе тут? 

- нормально, Колька пообещал одолжить меч, если я решусь поучаствовать в турнире.

- а, что здорово, это ты молодец, ещё окажется что я притащила «тёмную лошадку»

- «Тёмную лошадку»?

- Ну да, тебя то есть. Габриель, запиши его пожалуйста.

- Хорошо, а то мы голову ломаем, такое число участников неудачное получалось, что никак схватки распределить не можем, хоть как к последнему бою трое оставалось. Быстро обо всём сговорившись, Низель повела меня к небольшому павильону расположенному чуть в стороне. Мы взяли по стаканчику почти чёрного обжигающего напитка, я вспомнил что он называется «кофе»,  я знал и помнил, что его горьковатый вкус мне очень нравится.

- Слушай, что то я то твоего согласия не спросила, а записала тебя, ты хоть немного фехтовать умеешь, ну с мальчишками в рыцарей играли в детстве, на палках сражались?

- Ну конечно.

- И ну тогда ладно, а то я что-то не подумала, если говорить честно, то большая часть народа просто интересуется эльфами, гномами, орками, играем мы в них…

- Играете?

 

Ответа я так и не получил, испуганные лошади громко заржали, я вскочил. Из утреннего сумрака на нас смотрело несколько волчих глаз. Их скорее привело любопытство, чем голод, летом в лесу было полно гораздо более легкой добычи. Я подбросил в костёр несколько сухих смолянистых веток, и волчьи глаза исчезли. Скоро можно было отправляться в путь, и я не стал снова ложится, решил хорошенько перекусить пока есть возможность. Неторопливо собрался, равномерно навьючил лошадей и отправился в путь. Уже через час я настолько приблизился в своей цели, что начал разбирать в низине какие-то строения.

Урочище расширилось, ручей образовал небольшое озерко, и на его берегу стоял небольшой дом и несколько сараев. Значит, это и есть моя родина. На противоположном от дома берегу, резвились молодые волчата, их было много. На небольших взгорках грелись на солнце взрослые волки. Наверное где то рядом есть и логовища, да не одной волчьей семьи. Прямя года сытое, и если не беспокоить «хозяев», можно не ожидать нападения, только лошадей нужно укрывать в надёжном месте. Да и не отступать же после стольких поисков. Я не торопясь, не делая угрожающих движений по большому кругу стал приближаться к дому. Волки похоже не особо встревожились при моём появлении, они чувствовали за собой правоту и силу. Видя их реакцию, я более спокойно продолжил свой путь. Сперва нужно было позаботиться о лошадях, я внимательно осмотрелся, ни какого намёка на коновязь не было, да наверное здесь мои лошадки появились первыми из своих сородичей. Но приземистый сарай без окон, но с крепкой дверью нашелся,  и вскоре, лошади были надёжно в нём укрыты. Я решил сначала внимательно осмотреть двор и постройки снаружи,  но поймал себя на мысли, что я просто тяну время, и решительно зашел в дом.

Наверное я всё таки совсем бесчувственный болван раз рассматриваю всё это просто с интересом. Наверное права была спутница старого хрониста. Так и с чего это я её вспомнил, интересно, ну да ладно, не прирезала ведь. А она мокрая такая смешная, и злая и беззащитная какая то - «Ты, ты чурбан, орк, варвар, мужлан..» - потешно. Я постарался выкинуть её из головы и начал осматриваться. Кругом висели тенета паутины с высохшими от старости мухами,  я нашёл в углу палку и накручивал паутину, так что скоро можно было приступить к осмотру. Дом не смотря на свои довольно крохотные размеры состоял из кухни, трёх комнат и чулана, причем две из них явно пристроили позднее. В кухне стояла большая почти круглая печь и она была как бы центром всего дома, если топка и плита располагались на кухне, то остальные комнаты могли похвастаться её боками, вполне разумный подход, зимой везде тепло. На полках стояли многочисленные крынки и множество деревянной утвари. И по внешнему виду и по рисункам почти полностью повторяли два кубка покоящихся у меня в седельных сумках. Вот еще одно доказательство, что я попал в родной дом. Я продолжил осмотр, многое доказывало мне что здесь когда то обитал мужчина, его женщина и маленький ребёнок. На стенай висели всевозможные охотничьи приспособления и хорошо знакомые мне и не привычные взгляду. В одной из комнат стоял собранный ткацкий станок с ошмётками нитей, стояла прялка, немного не обычной формы, но все одно. Наши дорвагские прялки как бы устремлены вверх, снизу педаль, над ней колесо и уже строго над колесом всё остальное, а тут колесо располагалось сбоку, как будто привычную мне прялку просто наклонили на бок под довольно большим углом, и так и приделали ей ножки. В одной из комнат стояло большое «супружеское ложе» покрытое кусочками ткани и всякой трухой, наверное это были остатки матраса и всего остального.  Я не решился зайти в комнатку, что показалась мне детской, просто струсил и всё, а вдруг это просто чулан или оружейка, нет лучше потом. Я вышел из дома, решив осмотреть весь двор и сарайки. Весь двор зарос высокой травой, солнце стояло высоко над головой, становилось жарко. Послышалось ржанье лошадей, их нужно было напоить и задать им корма. Но рвать траву руками это дело долгое и утомительное, да и сколько травы нужно нарвать чтоб накормить двух лошадей, я отправился на поиски, может найду что то вроде серпа, но мне повезло гораздо больше, в том самом «лошадином» сарае я нашел подржавевшую косу, отбить её и немного наточить было делом нескольких минут,  тем более что все нужные инструменты были заботливо смазаны и хранились в неком подобии кузни. Эх с  каким наслаждением я скинул с себя сапоги и куртку и рубаху, оставшись лишь в полотняных штанах. Хоть росы конечно уже не было, но я несколько первых размашистых взмахов начал со слов «коси коса пока росса». Уже через пару минут я уже не мог обхватить руками накошенную траву, пришлось делать две ходки. Я решил немного очистить двор от травы, и делал проход за проходом, от этой спокойной не торопливой работы кровь быстрее побежала по жилам. Спина покрылась камельками пота, скорее от жаркого солнца чем от усилий. По мере очищения двора от травы, очищались и мои мысли, все сводилось к простой скороговорке «на дворе трава, на траве дрова». Оставив скошенную траву подвяливаться в валках, я отправился к озерку, у меня было с собой кожаное походное ведро, да и из дома я прихватил еще одно большое деревянное. Волки продолжали заниматься своими повседневными делами, их моё появление похоже никак не касалось. Я умылся сам и наполнил вёдра водой,  напоил лошадей, и снова вернулся набрать и себе на вечер. За этими, такими повседневными заботами быстро летело время, нужно было подумать и о себе, вот только разжигать огонь в доме я не стал, быстро соорудил на улице небольшой очаг, подвесил котелок с водой, предварительно бросив в него несколько пахучих травок. По нашим, дорвагским законом огонь не должен греть «пустую воду» могут обидится и духи огня и духи воды, хотя как не раз убеждался, те же басканы или истерлинги, да и прочие народы, спокойно вешают на огонь посуду и просто ждут когда вода закипит, и только тогда начинают что то опускать в котелки или чайники. На поверхности воды стали собираться маленькие пузырьки, потом крупнее и скоро в котелке булькало и пузырилось моё нехитрое варево – куски копченой оленины засушенные до каменного  состояния ленточки теста, всякие травки и коренья для вкуса. Осторожно снял котелок и оставил его остывать, ну куда мне было торопиться? Стал заваривать чай и всякие травки, «немного чаю, не много лесного чаю и хорошо!» так любил приговаривать отчим когда мы ночевали на охоте. Наконец забил себе трубочку крепким табаком, затянулся и сначала даже закашлялся, и сообразил, что выехав из своей деревни не разу не курил. Странно, это ведь больше недели прошло с тех пор, а мать меня всегда ругала за пристрастие к табаку. Еда хоть и была не сильно изысканная, но питательная и вкусная, я быстренько выхлебал весь котелок, и приступил к «чаепитию». Мне почему-то  сразу вспомнился вкус и аромат напитка из моего сна, как он там бишь, а кофе. И горький и приятный, хотя наверное моим сестрам этого не понять, они очень обожали сладкое, пекли всегда к  чаю кучу всяких плюшек и просто посыпных и со всякими начинками. И как при таком они оставались такими же стройными и гибкими? Не зря у нас говорят «фигура зависит не от еды, а от самой жизни». Хотя, наверное, в этот кофе тоже можно добавить сахару. Так с трубкой и чаем прошло еще порядочно времени, солнце клонилось к закату, я вскочил, не гоже оставлять посуду с остатками пищи, зачем злых духов подманивать.

Волчата прекратили свои игры, взрослые волки то и дело позевывая прохаживались вдоль противоположного берега изредка бросая на меня косые взгляды. Вот интересно, мы говорим «заяц косой», он то не может повернуть шею и от того и глаза скашивает, а про человека который не может ворочать шеей говориться «у него волчья шея», это значит «зайцы с волчьими шеями или волки с заячьими?». Чтоб не напрягать обстановку, я быстро перемыл посуду, и поспешил к дому.

Первый ночлег в «родном» доме после стольких то лет, конечно удобней всего было стряхнуть всё с кровати родителей, но я откровенно постеснялся это сделать, и просто постелил себе на лавке в кухне. Перед сном, почти раздевшись,  решил ещё раз пройтись по дому, ведь там была маленькая комната, в неё я заходил всё же с некоторым трепетом. Маленькая кроватка, лавочки, огромное количество резных фигурок, деревянные мечи, такие же маленькие ятаганы, а посреди всего этого детского счастья стояла деревянная лошадка на полукруглых полозьях, на неё можно было садиться и раскачиваться вперёд и назад, вперёд и назад. Вот только голова у лошади была действительно скорее волчья.  Я долго стоял и смотрел на всё это, потом уселся в угол, вытянул ноги на полу и так сидел иногда касаясь лошадки рукой она начинала раскачиваться вперёд и назад, вперёд и назад, раскачивалась долго и наконец останавливалась, а я вновь легонько подталкивал её и она снова начинала своё движение.

Первый бой был между высоким,  статным эльфом и небольшим, но очень коренастым гномом, фехтовали они на мечах, что было дольно странно для сына Дьюрина, предпочитавших боевые топоры или секиры, ну или боевые молоты. Может быть поэтому у гнома ничего толком и не получалось. Звуки ударов не казались мне металлическими, и я заподозрил, что схватка происходит на деревянных мечах. Вообще то правильно, даже в шутейном поединке можно нанести не шуточные раны и увечья. Во второй паре вышла Габриель и молодой боец, судя по внешнему виду с большой примесью харадской крови. Их поединок был красив, они сшибались, фехтовали, выполняли ложные выпады и обманные движения сменяющиеся яростными атаками. Несмотря на несколько отличную манеру боя, в чём-то неуловимом они были похожи, может именно излишней красотой? Они упивались ритмом и песней схватки, на мой практичный взгляд и Габриель и её соперник уже по нескольку раз могли бы завершить поединок не менее красивым завершающим ударом, но его так и не было. Победила более «хладнокровная» Габриель, да простит мне женщина такие слова.

Как я понял правила турнира, что бы избежать случайностей на первом круге, каждый участвует «до второго поражения», то есть каждому даётся «второй шанс», причём больше со своим победителем он не встречается. Но а во втором круге, где должно было остаться восемь бойцов, применялось правило «проиграл – уходи», или как объявлял Мудрейший на наших дорвагских праздниках доблести «умереть можно только один раз». В обоих этих подходах были и свои плюсы и минусы, они обе применялись в нашей деревне, но не в месте, а по отдельности. Для турниров ветеранов применялась первая, а для того чтоб показать молодым, что в бою второго шанса не бывает, и не всегда побеждает более искусный и сильный, а также для воспитания характера и умения проигрывать, в схватках молодых бойцов использовали только вторую систему.  Я и сам так однажды выбыл в самом первом бою и проиграл мальчишке который участвовал в турнире первый раз. После сигнала Мудрейшего, мы стали сходиться, я уже продумал атаку, но неожиданно для себя, полетел кувырком и завалился прямо под ноги противнику, который не замедлил подставить к моему затылку остреё меча. Меня свалил сломавшейся каблук. А оттого, что в следующей  же схватке мой победитель не продержался и минуты, только добавило всем веселья. Большего унижения я не испытывал за всю свою жизнь, ну ещё бы, победитель двух последних лет вылетел в первом бою. Отчим меня утешал очень своеобразно:

- ну что  ты злишься, это тебе наука на будущее, во-первых не зазнавайся и всегда относись с уважением к противнику. Во-вторых случайностей много, умелый боец их использует, а слабого они губят.

- Значит я плохой?!

- Нет, не плохой, а молодой и неопытный, хоть твой противник и более слаб, но он воспользовался твоим промахом, а ты нет. Случайно падая перед ним, сгруппируйся прокатись и нанеси удар с низу в подбрюшье, так что это твоя вторая ошибка.

- значит есть еще и первая?

- конечно есть, вот ты злишься, что из-за недоразумения ты проиграл бой.

- ну а как иначе, это же каблук.

- нет, и тысячу раз нет, это ТВОЙ КАБЛУК, часть ТВОЕГО снаряжения, значит ты вышел на поединок НЕ ГОТОВЫМ К БОЮ, что сломанный меч, что каблук результат то один. Нельзя пренебрегать «мелочами», в бою и походе их просто НЕТ. Вспомни прошлый год, «мелочи» которыми ты воспользовался и не только победил, но и выжил сам и спас многих, помнишь баскана в мифриле. Какими путями попал к нему этот сработанный в подземных кузнях доспех одним Валарам известно. Сколько он наших положил, и ты бы там тоже остался, если бы не эти «мелочи».

Я чётко помнил этой бой, баскана в мифриловой броне, явно с не по нему кованной, но от этого не перестававшей быть надёжной защитой своему новому хозяину.  Надеясь на мифрил, он сражался отчаянно, как берсерк, но это уверенность в доспехе его и сгубила. Толи от незнания или от спешки баскан неплотно затянул всего один ремешок с левой  стороны доспеха. Конечно для меча такая щёлочка была маловата, но я всё же рискнул. После очередной его атаки, я выпустил из рук меч, и баскан настолько уверенный в доспехе от которого отлетали и мечи и стрелы, решил развалить надвое мальца с «леворучником», и он начал замах по большой дуге. Он напрочь забыл свою же басканскую поговорку  «мечом можно поразить на расстоянии, а стрелой заколоть», мгновенно перекинув даго в правую руку я нанёс удар, который и решил спор «кому из нас жить». Я явственно видел в прорезях шлема удивленные глаза баскана уже торжествующего победу.

Сон во сне был так ярок, что я чуть не пропустил свою очередь выходить на ристалище. Только весьма ощутимый толчок Колькиного локтя в рёбра вывел меня из задумчивости. Он протягивал выбранные мной оружие. Наверное я всё же был не прав, у меня и моего противника были обыкновенные стальные клинки, конечно без должной заточки, хотя скорее всего каждый сражался чем хотел и мог. Я решил, для начала не показывать все свои умения и приёмы. Здесь меня никто не знал и не было необходимости сразу «вскрывать всё карты», так что бой действительно больше всего напоминал развлечения мальчишек с деревянными мечами. Мы фехтовали, но в отличии от Габриель и её соперника, это вряд ли  было красиво. Для меня было главное не проиграть, а моему сопернику победить, поэтому он больше атаковал, а я спокойно ждал его ошибку. Он излишне сильно размахивался для удара и вскоре за это поплатился, такой ошибкой смог бы воспользоваться и мальчишка-фехтовальщик, которого я из себя изображал. Колька-Гном был явно недоволен.

- Слушай Коль, ну что ты как от тухлого яйца скривился?

 - Знаешь что парень, после того как ты выбирал меч, я ожидал от тебя большего, на ЭТО я в любом дворе могу посмотреть, после третьеразрядной кинушки о рыцарях или пиратах.

- Ну ладно, не злись, ну не проиграл же, это же турнир.

- Всё, проехали, изыди с глаз моих боец от слова боюсь.

Я усмехнулся, значит Колька не разгадал мою хитрость, конечно обманывать его я не хотел, но лучше приберечь «кусок пирога для дорогих гостей». Я следил за поединками, отмечая сильные и слабые стороны бойцов. Один из них – эльф с «конским хвостиком» из почти белых волос, явно умел биться и не тратил излишнее время на слабых противников, хотя и играл с ними. Его схватки были жестки и эффективны, он жестко отбивал меч, уводил его сильно в сторону, противник валился, а эльф стоял и ждал, когда тот поднимется. После нескольких падений его противник уже не о чём не думал, кроме как поскорее закончить это издевательство над собой, следовал красивый выпад эльфа, и бой завершался. Эльф был здесь явным лидером, каждая его победа завершалась бурными рукоплесканиями. Он  пожимал руку побеждённому и церемонно раскланивался. Впрочем, не смотря на всеобщее восхищение «героем», сам он бросал быстрые взгляды в сторону Низель, а она морщилась, почему-то это доставляло мне искреннюю радость. Второй мой поединок практически не отличался от первого, только противник бы более осторожен, но это ему не помогло. Я вдруг понял, что за всеми своими воспоминаниями я пропустил первую и вторую схватку Низель, и внимательно стал смотреть последующие. Как бы не была одета воительница, сущность не скрыть, в её поединке сплелись воедино красота боя Габриель и эффективность Светловолосого.  Схватка была размеренной, даже немного с ленцой, но при первой же ошибке противника бой завершился.

Судья назвал восьмёрку оставшихся и объявил перерыв. Я и радовался, что Низель была в их числе, и огорчался, мне очень не хотелось с ней битья. Я понимал, что должен её или победить или проиграть ей, ни того ни другого мне одинаково не хотелось. Еще остались Габриель, Светловолосый – вот с ним я бы с огромным удовольствием померялся бы силами, и это похоже из-за его откровенных взглядов на Низель. И ещё четверо довольно не плохих бойцов – гном, горбоносый южанин, девушка со смешным разноцветным ёжиком на голове и еще один эльф.

- ну вот ты в восьмёрке, что ж, это совсем не плохо. Только ты, по-моему хитрый малый. Я видела блеск твоих глаз, там возле подвала, да и Колька мне рассказал как ты меч выбирал, я права?

- как тебе сказать? Ну, мне оружие с детства интересно, я его много видел, кое что приходилось ремонтировать.

- а, как хочешь, подобрала я «черную лошадку» на дороге.  – конечно я мог возразить, что вообще-то это я её подобрал, но спорить не стал, спорить с женщиной себе дороже, вот и например моя не состоявшееся убийца, попробуй с такой поспорь.

Шум нарастал, казалось он заполнял всё кругом, это был одновременно и вой и ржание, и крики. Привыкший мгновенно просыпаться и быть готовым к бою, я не сразу среагировал на всё это. Если бы рядом были товарищи или отчим, позора бы мне не избежать. Я вскочил, схватил оружие и выскочил из дома.

Волки окружили в плотное кольцо мою «мокрую» знакомую, вот ведь только во сне про неё вспомнил, а она тут как тут. Волки не атаковали, но стоило ей сделать хоть движение, начинали рычать и выть. Впрочем я поторопился назвать это «кольцом», путь назад не был перекрыт, я лошади пытались пятиться, но наездница упорно направляла их в перёд. «интересно, а как бы поступила Низель?» - ну что я совсем стал «плохим на голову» или это проявление орочей крови? Ну что себя обманывать, да понравились они мне обе вот и всё, вот только одна «дева из сна», а вторая вознамерилась меня непременно убить, и похоже от этой идеи не отступиться, вон и сюда забралась и здесь меня разыскала. Я так спокойно приближался и рассуждал, видя, что волки не проявляют агрессивности, да и всадница ведёт себя благоразумно.

- ах вот так, и приезжай орку в гости, хотя ну что от него ждать, отгородился от всех в медвежьем углу, да еще и собак завёл целую свору.

- во-первых в гости я никого не звал, тем более свою смерть, во-вторых я здесь не живу, это дом моих родителей, ну и в-третьих это не собаки, а простые лесные волки и они такие же мои как и твои, и они отнюдь не ручные.

- волки? – она побледнела, но быстро справилась с собой.

- да, обыкновенные дикие волки, да и сама посмотри и послушай, собачки то лают, а эти?

Она больше не понукала лошадей и они попятились назад

- что тебе здесь нужно? Убить меня? Тогда можешь дождаться у входа в урочище, я здесь вечно не просижу, может и соратников найдёшь «толпой сподручней и батьку бить»

- придурок, ты и есть, да еще и самовлюблённый к тому же. Я тебе одежду привезла, не хочу быть должной такому болвану – она отвязала от луки сверток и бросила его на землю, прямо перед волчьими мордами. И дикие звери расступились, давая мне проход. Они вообще вели себя довольно странно при моём появлении, заметив что я разговариваю с девушкой, волки как бы потеряли в нам интерес, но и не уходили. Я рискнул, сделал несколько шагов в сторону свертка, волки продолжали спокойно сидеть, а вожак так вообще зевнул, вытянулся на траве и положил морду на переднее лапы, закрыл глаза. Я продолжал подходить, нагнулся взял сверток из чистого озорства я хмыкнул и желая произвести на девушку впечатление громко сказал «ну и что ты тут разлёгся, да еще и всех притащил, мы разговариваем, а чужие разговоры подслушивать не хорошо!». Вожак встал отряхнулся, еще зевнул, сделал несколько шагов обернулся взглянул на меня так, что мне захотелось провалиться под землю «ну, ну паря, я тоже молоденьким кобельком был когда то и перед сучками делал стойку, да ладно я понимаю», и не торопясь затрусил к логовищам, за ним потянулись остальные. «ну точно я сдвинулся, вон уже и волчьи взгляды расшифровывать пытаюсь». Вскоре, лишь несколько молоденьких – любопытных волчат – подростков остались в отдалении, они то и дело затевали своры и игры.

- не ручные значит? Волки? Ну что вы всё мужики за выпендрёжники? Самим то не противно?

- я не врал тебе.

- ага, конечно, стая диких лесных волков испугалась вида твоих подштанников!!!

- вот …. – я же действительно разделся в доме, еще до того как заснуть, наверное я ужасно нелеп, в коротких чуть до колен домашних штанах, без рубахи и босиком, зато сразу с двумя мечами.

- видно совсем подносился, раз и гостью встретить не в чем, а любитель «мокрых кисок»? –  она слышала и всё запомнила.

- а ты значит незлопамятная, просто злая и память у тебя хорошая. Ты меня убивать прямо тут будешь или подождёшь маленько? Давай прямо тут, а? здесь как раз есть целое озеро, ты же кажется привыкла завершать поединок омовением?

- ах у орочьего потомка острый язык? Так оближись им, может и бороденку сбреешь. А то в таком виде с девушкой разговаривать просто не прилично.

Да уж она меня уела, со своим путешествием я совсем перестал бриться. Сначала щетина кололась, ну а потом подросла стала мягкой и я и думать о ней забыл.

- странно, тогда тебе это не мешало, или ты хочешь меня зацеловать до смерти? Только учти я буду обороняться, ну хватит упражняться в остроумии, я пошел в дом, а ты как хочешь. – поудобней перекинул узел и мечи, повернулся к ней спиной и пошел во двор. Она поехала следом, и ничего не мешало ей пустить мне в спину стрелу или рубануть мечом.

- коней поставь в этот сарай, там места хватит, а я пойду воду поставлю греться.

- ну конечно суровый воин орк бреется только с тёплой водичкой.

- слушай, тебя никто уздечкой не драл или, например, хворостиной?

- нет.

- ну не расстраивайся, еще выдерут, а уж муж будет это делать постоянно, пока ты не научишься молчать.

Её долго не было, я успел одеться, растопить очаг, согрел воду и даже решил действительно побриться, так она меня и застала в пене и с ножом в руках.

- смотри-ка,  ты бреешься, видимо можно и орка выдрессировать, может не убивать тебя, а взяться за твоё воспитание, потом посадить с клетку и народу показывать на ярмарках?

Меня сильно подмывало ответить на её колкость, но я не хотел продолжать перепалку, да и опасался порезаться. Как всем известно, происходит именно то чего боишься или еще хуже. Я даже сам не понял когда острый нож прорезал кожу на щеке, и заметил только когда смыл пену. И конечно она не могла оставить это без комментария

- так вот почему ты не сражался мечом, а только толкался и подножки ставил, ты же простой нож в руке удержать не можешь – она оглянулась – как ты тут живёшь? Судя по паутине, это не пауки у тебя живут, а ты у них угол снимаешь, ты им мухами платишь?

- я тебе уже говорил, это дом моих родителей, а у тебя похоже ни отца ни матери нет, и не было некогда раз ты такая злая – похоже я «попал пальцем в рану»

- заткнись орк, ваши то их и зарезали, ночью, всёх, не пожалели мою сестрёнку младенца, ненавижу.

- прости, я не знал.

- да пошел ты – она выскочила из дома, я решил дать ей успокоится, лишь время от времени выходил и следил за её передвижениями. Даже не за ней, а за волками, они везде провожали её, а девушка совсем не обращала на них внимания. Видя, что ей ничего не угрожает, я занялся повседневными делами. Ну, может я и чурбан без чувств и совести, но я не лез к ней. Перво-наперво  собрал в охапку подвялившейся травы, но лошади были сыты, перед ними была и трава, и вода, и не только перед её лошадками, но и перед моими. Наверное, по этому она так долго и задержалась. Тогда примемся за стряпню, и за уборку дома. Конечно, я не приготовил деликатесов и дом не стал образцом чистоты, но всё было довольно не плохо. Обедать мне пришлось в одиночестве, девушка по прежнему сидела у озера. «девушка», странно, но я так и не знаю её имени, да и у Низель я знаю только этот, как его там, ник.

Ближе к вечеру я натаскал из озера воды,   наколол берёзы и затопил баню. Не знаю как девушка, но я долго был в пути и помыться мне совсем не помешает, как говаривал отчим « в походе всё по возможности – есть возможность спи,  можешь хорошо поесть – ешь, смог найти где хорошенько попариться – парься, возможности упускать нельзя, еще не известно когда они вновь подвернуться, да и подвернуться ли вообще». Начинал накрапывать мелкий дождик, капельки были маленькие и редкие, но а туча висела почти чёрная и поди угадай, что из неё еще может посыпаться.  Пора было прекращать играть в тактичность, даже горевать лучше в доме под крышей, а не под дождем ночью. Ну какие могут быть розыски, если волки чётко указывали её место положение. Я прихватил из сумки плащ, тепло быстрее успокаивает, чем слова, и отправился за ней. Волки тихонько разошлись, укоризненно смотря на меня «она твоя самка, мы то тут при чём, сам и разбирайся», у её ног лежала годовалая ещё не начавшая матереть волчица, почти щенок, а девушка в задумчивости гладила её голову и теребила уши и шею. Я тихо подошёл и укрыл её плащом, девушка автоматически запахнулась в него, подоткнула под себя и продолжала сидеть. Она молчала, и я молчал, волчица тихо скользнула тенью в сумерки, мы остались одни. Она была такая маленькая, и беззащитная, она просто не могла нападать на кого-то с мечом, дерзить, её место было у домашнего тепла, а не в этом «медвежьем углу». Я не знаю, что заставило и подтолкнуло меня погладить её по голове, она вздрогнула, посмотрела мне в глаза и тихо заплакала. Наверное, у женщин и детей слёзы смывают что то с души, им становиться легче, а душа чище. Я молча приподнял её на руки и понёс в дом. Нес осторожно, чтоб не споткнуться и не уронить, вошел во двор. У самых дверей стоял вожак, он наверное «пришёл посмотреть что у его подопечных всё в порядке», я ступил на крыльцо и волк спокойненько побежал по своим делам.

Я долго сидел у родительской кровати куда бережно опустил всхлипывающую девушку, укрыл потеплее, и смотрел как она согревается и потихоньку успокаивается. Всхлипы плавно перешли в посапывания, он уснула. Баня давно прогорела, конечно мыться в ней можно было, а вот париться, ну да ладно, и просто помыться совсем не плохо. Она спала, всё еще изредка всхлипывая во сне, я присел на краешек кровати и долго сидел пока и меня не сморил сон.

Первый бой по жребию был моим и «Разноцветного ёжика», по распоряжению судей на нас одели что то вроде тканевой накидки в которую были вшиты пластины очень лёгкого металла, видя моё удивление Низель пояснила «это кевларовые бронники, всё же клинок не дубинка, а они очень надежные», поверить было очень трудно, хороший кинжал в верной руке и доспех пробивает а тут тряпка ну да ладно. Ёжик  фехтовала «рапирой», что-то более всего напоминающее длинный тонкий четырёхгранный  стальной пруток, вот если взять рыцарский стилет, я однажды такой видел, и вытянуть его почти на метр, этакий стилет переросток. Конечно таким оружием рубить было нельзя, но вот колющие удары из-за гибкости клинка несколько раз едва не достигали цели, прошлось бросать играть в мальчишку и браться за дело всерьёз. Ёжик довольно сильно устала в предыдущем круге турнира и мне оставалось только вымотать её и победить. Она подошла ко мне чмокнула в щеку «спасибо за бой, я давно так не наслаждалась» - сунула «рапиру» под мышку и помахав кому-то рукой умчалась, вот и пойми женщин. Второй парой вышли гном и Светловолосый. Гном яростно атаковал, но всё же мечи предназначены не для гномов, ну почему здесь гномы стараются орудовать мечами а не исконным своим оружием, на турнире было три гнома и все три с мечами. Хотя и Светловолосому бой дался не легко, но он всё же победил и получил свои аплодисменты. Второй эльф достаточно быстро проиграл Горбоносому, тот сражался сразу двумя клинками «шашками» - судя по форме и по ударам это было оружием всадников, им очень удобно наверное наносить рубящие удары с оттяжкой на полном скаку. Манера боя Горбоносого, была «вязкая» даже какая-то «тягучая», он затягивал противника, отводил его меч одной «шашкой» и колол другой, это нужно было запомнить.

На бой Низель и Габриели собрались смотреть всё, сразу бросалось в глаза, что не смотря на милые улыбки, они соперничают не только на турнире. Низель достала припрятанный до того новый клинок. Судьи его внимательно осмотрели, чтоб не было сильно острых граней, и разрешили бой. Это было действительно великолепно, так всегда бывает когда сходятся в поединке одинаково хорошие бойцы, и это продолжается до тех пор пока усталость или другая причина не сломит одного из них и боец не начнёт совершать ошибки. Но ошибок не было и казалось усталости тоже, так же как и вначале турнира, клинки легко порхали в руках воительниц. Кое кто из зрителей попытался криками подбодрить девушек, но на него тут же зашикали, и он замолчал, от такой поддержки больше вреда чем пользы. Бой продолжался, казалось, Низель начинает уставать, она успевала отводить клинок соперницы, но строгой картины боя уже не было. Я начал беспокоиться за неё, но что-то мне подсказывало, что это просто хитрость. И верно, Габриель стремящаяся к красоте боя, к продуманности многих дальнейших ходов,  переходов,  блокировок и перехватов, потеряла «картину схватки», и она уже не могла диктовать свой бой, её красивые комбинации завершались ничем. Вместо того, чтоб по правилам фехтования отводить удар соперницы Низель просто уходила сама. Габриель начинала теряться и делать ошибки, открываться, крутить головой, следить за ногами противницы, надеясь угадать куда та переместиться и была обманута. Часть зрителей бурно встретили победу Низель, но только часть. Так сформировались следующие пары: Я – Горбоносый, Низель – Светловолосый эльф. Против Горбоносого я решил воспользоваться его же тактикой, два клинка - меч и даго, с той только разницей,  что я поменял руки. Его левая рука была значительно слабее правой в обороне, а мне было без разницы. Ему было сложно отводить удары моего меча, и он начал страховаться обеими руками, принимая мои удары на крест из мечей, он надёжно блокировал мой меч, но у меня оставалось ещё и даго.

- ну круто брат, давненько меня не били моим же оружием, дай сотку потом созвонимся потренируемся вместе, не против?

- я не местный, да и сотки у меня нет.

- жаль, ну если что, у Низель есть мои координаты, не потеряемся, бывай.

Я искренне недоумевал, ну что за обычай у них, пока я присматривался, у меня несколько раз просили «сотку», нет мне конечно не жалко, но местных денег у просто меня не было.

Бой Низель и Свётловолосого нужно наверное назвать «кровавым», хотя конечно никто не лил кровь. Просто поединок был жестоким, Светловолосый пользуясь своим превосходством в силе, не блокировал и не отводил меч Низель, а яростно его отбивал. От таких ударов начинает болеть рука, причём он старался подставить свой клинок как можно ближе к рукояти меча Низель. От такого меч просто вышибался из её руки, да это было очень эффективно, но жестоко особенно в дружеском турнире. И Низель не выдержала, её яростная атака закончилась потерей клинка вылетевшего из ослабевшей руки и её лицом с ссадинами от падения. Следующий бой должен состояться у меня со Светловолосым, нам дали время отдохнуть.

- а ты классный, я это сразу поняла, надери ему задницу а,  и за меня и за всех.

- я попробую, последний бой всё таки – я наверно излишнее ударение сделал на слове «последний».

- ты что сбрендил совсем?

- ну на этом турнире.

- вот-вот, ты думай о чём говоришь, с этого крыша и едет у некоторых, понимаешь это ИГРА, и мы в неё играем. Кто-то эльф, кто-то гном, есть люди и хоббиты, наверное и тролли есть и орки, это всё игра, просто игра, тебе кофе принести?

Я кивнул, снова сталкиваюсь с непонятным, как игра, почему игра, я понимаю, дети делятся на команды и играют, сражаются друг с другом, преследуют, но взрослые ИГРАЮТ в МОЙ МИР? В моих друзей и врагов? Ну я же вижу, вот стоит Колька–Гном, ну а Светловолосый – это же явно эльф, и не только по одежде, скорее даже как раз не по одежде, тут одеваются в основном одинаково. Они играют  в нас, такое и не присниться даже.

-эй очнись, пора вставать, уже пора, давай вставай – Колька толкал меня в бок и тряс за плечо, ну он что не видит что я готов,  хоть сейчас в бой, и что у него с голосом? – вставай или ложись, незачем сидя спать – я опять перепутал сон с явью, я сидел на краю постели прислонившись к стене и мирно спал и ни кто в меня не играл, а рядом была девушка, и которая то хотела меня убить, то сидела под дождиком и плакала…

- орк, ты есть будешь? я согрела.

- Конечно,  буду, а сама? Ты вчера не ела ничего, так скоро одни глазища останутся.

- ничего, это иногда даже полезно, я вот слышала, что при дворе короля специальный служка есть, который следит, чтоб дамы не ели много сладкого, что там на весах взвешивает. – она говорила, а я любовался её точёной фигуркой, уж ей-то точно никакой служка не надобен. По её уверенным движениям можно было подумать, что она находилась на своей собственной кухне, я бы наверное долго разыскивал одно иди другое, а она просто протягивала руку и брала то что нужно.

- орк, давай договоримся забыть то что было, и не напоминай мне никогда вчерашние слёзы, а то у меня вновь появиться желание тебя прирезать, договорились?

-хорошо, только не называй меня «орком», я и сам не знаю, кто я, да и имя у меня есть, и за свои годы я к нему как-то привык, а вот в последнее время только «орк» и слышу.

-хорошо, только перед тем как просить называть тебя по имени, не мешало бы его озвучить, или оно настолько секретное?

- ну, семейных имеем у дорвагов нет, мы в эти сказки не верим, только давай равноценный обмен «ты мне, я тебе», а то не «киской» же мне тебя называть

- так, не начинай «за ново да ладом», если бы ты был моим любимым, то может быть я бы и позволила всяких «кисорыбок», да и то вряд ли. От этих «сопелек» меня с детства воротит «ах, ты бедненькая рыбанька, сиротинушка ты наша, и пожалеть то тебя бедненькую некому, солнышко ясное», а на деле когда рядом никого из гостей не было «чё сидишь дармоедка, дел что ли нет, корчишь из себя несчастную, вот уродина», так что не верю я «рыбкам» и «кискам».

- хорошо, с этим я подожду, пока ты в меня не втрескаешься по уши.

- нет, с тобой просто невозможно разговаривать нормально, и чего я тебя тогда не прирезала.

- всё, давай прекращать, а то и до греха дойдёт (вот ведь и это двусмысленно получилось то), и правда что то мы языками расфехтовались. Меня зовут Орктай, ой, нет Корзун.

- значит всё же есть тайное имя?

- нет, это, не знаю как тебе объяснить, ну вроде прозвища, я тебе потом расскажу.

- ну, хорошо, значит Корзун, а я Анастель.

- странное имя.

- а во мне наполовину эльфийская кровь течёт. Так ты поел? Иди мой посуду.

- что то я не понял, готовил я еще вчера, посуду мой тоже я, а ты только разогрела,  где то тут есть подвох.

- давай пошевеливайся, я тебе не служанка.

- я бы от…. Ну всё молчу-молчу, совсем молчу, только коней накормлю, и в посудомойки.

- кони и сыты и напились, и почистила я у них, спать нужно меньше, кормилиц ты недоделанный.

Чтобы много раз не ходить я собрал всю утварь в большой деревянный таз и отправился к озеру. Вывалил все в воду и приступил к «посудомоечному дуракавалянию», как это «не покажется странным», деревянная посуда расплывалась в разные стороны, а не в одном направлении, да и из-за разной величины бортов «моих кораблей», скорость тоже была разная, пока я мыл одно, другое благополучно уплывало. За этим занятием меня и застала Анастель.

- ну конечно, я почти всё перестирала, а он корабликами играет. Поседел, а ума так и не нажил.

- а как это ты без воды стирала, что-то я тебя у озера не видел.

- а кто в баню вчера воду таскал? Она там еще теплая, и зачем на озеро таскаться, если в бане только одно ведро пустое, и как тебе после всей дороги хватило всего одного ведра воды чтоб помыться.

- у какая ты умная, но наверное сильно грязная если тебе очень много воды надо для мытья.

- ох грязнуля, ну у кого-то из двоих должны же быть мозги. Ой! У тебя опять все тарелки по озеру расплылись!!!

Мы дружно кинулись их ловить, ну в воду полез то конечно я, а она стояла на берегу и ловила тарелки. Часть она ловила, часть пролетали  мимо и шлёпались на траву. Было очень весело, но к сожалению не долго. И кто меня дернул бросить, а Анастель поймать тазик в котором я приволок к озеру посуду. Из какого-то глупого озорства я перед броском не вылил из него воду. Дальнейшее наверное можно не описывать. Её смех даже не смолк, он захлебнулся. Она держала в руках злополучный тазик, а на волосам, лицу, одежде стекали потоки воды. Её взгляд был такой, что мне лучше было воздержаться от комментариев, да и еще и рот на всякий случай прикрыть ладошками. Выскочив из воды, схватив из её рук тазик, я быстро покидал в него посуду и потащил Анастель к дому. Кстати посуду мне всё равно пришлось перемывать, но уже в бане.

Волки волками, но коней нужно было прогулять, и я вновь отправился на озеро. Анастель я звать не стал, что-то  она странно на водные процедуры реагирует. Странное дело, на берегу собрались наверное почти все волки, и сначала внимательно наблюдали за мной, потом полезли в воду, кони немного потревожились, но видя, что на них ни кто не собирается нападать спокойно давали себя мыть и чистить. Молоденькая кобылка фыркнула, встала на дыбы, и ударив копытами и грудью об воду подняла большую волну. Плывущие волки закачались на волнах как поплавки, и один из них рявкнул на кобылку, она вылетела из воды и стремглав понеслась вдоль озера, волки за ней. Я замахал руками и закричал, но видя, что в погоне участвуют только молоденькие, почти волчата, стал немного успокаиваться. Волки не делали попыток напасть, просто весело неслись за кобылкой, ну не дать, не взять – дети. В эту игру вскоре включились почти все, лошади абсолютно не боялись волков, а те вели себя как раздурившиеся щенки. Из зарослей тальника неспешно вышел вожак, посмотрел на всё это безобразие, «усмехнулся» здороваясь мне, и разлегся у моих ног. Я вспомнил вчерашнюю картину: Анастель и молодая волчица. Наверное, со стороны это было очень похоже, вот только теребить уши вожаку я бы не рискнул, еще не известно как он отнесся бы к такому панибратству, уж лучше не будить лихо. Убегать лесного скитальца вряд ли кому удастся, стая волков преследуя добычу может пробежать не один час, это вам не изнеженные городские псы, и кони начали явно проигрывать, они же небыли породистыми скакунами. Игра стала надоедать волкам, они просто кидались в озерцо и начинали плавать, остался только самый упорный волчонок. Ну не совсем уже волчонок, а молодой волк с коричневым пятном на сером боку. Видя, что лошади уже не проявляют интереса к игре, он подскочил к нам. Похоже он заигрался, «Пятнистый» скакнул а вожака. Матёрый волк вскочил, в прыжке ударил нахалёнка грудью, и тот полетел кувырком, но не успокоился. После третьего удара вожака, «Пятнистый» встал, покачиваясь и поскуливая, больше повторения урока не понадобилось. Волчонок принял позу покорности и подчинения. Вожак критически смотрел на «Пятнистого», а этот наглец, видя что его простили приблизился на несколько шагав и с подобострастием глядя на вожака ПОЛОЖИЛ ГОЛОВУ МНЕ НА КОЛЕНИ! Вожак оскалился и  «расхохотался», мне тоже было весело, но мне совсем не хотелось слышать упрёки Анастель в моей беспечности, да и день давно перевалил за половину.

Я быстро завёл коней и добавил им корма, ну а в доме меня ждал сюрприз. Дом не просто сиял чистотой, а был буквально «вылизан». От паутины и  пыли не осталось и воспоминания, всё было расставлено в идеальном порядке, всё что должно блестеть блестело, что должно висеть висело. Я вспомнил сколько времени у меня уходило на уборку своей комнаты в общем доме, и просто не верил своим глазам. Может, я проторчал у озера несколько дней? Так нет же. Я ходил по дому и осматривал всё, наверное дом так выглядел в те времена когда я был младенцем, порядок царил везде, даже в чулане. Мой взгляд упал на пол и я ужаснулся. В изумлении разглядывая дом я натоптал на свежевымытом полу. Я быстренько схватил мокрую тряпку и принялся замывать следы.

- А, помощничек явился, да опоздал ты родимый, всё уже чистое, ..ОЙ! ну ты и поросёнок, тебя что не учили ноги вытирать?

- ну, я это, ну нечаянно, ну правда. И когда ты успела? Может ты не только полуэльфийка, но и волшебница? - видя моё искреннее раскаянье и удивление, Анастель смягчилась.

-ты бы сироткой пожил у «добрых» людей, не тому бы научился, давай тряпку, а то только грязь развозишь.

Я только сейчас обратил внимание на её наряд, она была в моих домашних штанах и моей же рубашке. Я много раз замечал, что многим девушкам идет не только своя подогнанная по фигуре одежда, но и что-то «с чужого плеча» явно большее по размеру.

- ну что смотришь, я же всё своё выстирала, да и твоё тоже. Ну не голышом же перед тобой щеголять. Так, молчи, вижу глаза заблестели и язык зачесался, сейчас что ни будь ляпнешь, а потом жалеть будешь, но поздно будет, прирежу. – её глаза откровенно хохотали.

- Я просто хотел сказать что ты очень красивая и тебе даже в моей одежде очень даже ничего, ну хорошо то есть.

- ой, Орк комплименты говорить пытается, интересно, такого у меня еще не было. О то всё прЫнцы да богатые наследники древних фамилий. – я не знал куда деваться, а она продолжала – не расстраивайся, твои слова мне слышать во сто крат приятней.

- всего то в сто раз, а я то старался, распинался перед тобой эльфийка,  наверное правды говорят , что от долгой жизни эльфу приедается и сама жизнь.

- Корзун, тебе больше идет когда ты свои иголки прячешь. Ты так потешно картавишь, как то легко, почти незаметно, а слух ласкает, и глаза у тебя добрые в них утонуть хочется, может ты ведьмак? Так что не строй из себя то чем ты не являешься. Ты наверное и правда  хороший.  Вот уж не думала, что такое орку скажу. Я обещала себе, что при встречах только убивать их и буду. И не смогла, а теперь точно уже не смогу.

- ну я же не совсем орк.

- как и я эльфийка, помеси мы, и не то и не сё. Пойдём во двор, уже и солнце садиться, давай разведем костёр, люблю огонь и звёзды.- мы не прекращая разговора вышли из дома и каждый занялся своим делом, я разводил огонь, а Анастель нанизывала на прутки кусочки мяса.

-значит мы просто люди, обычные люди. Я пока сюда ехал всё время об этом думал, «кто же я?». И из деревни уехал потому что боялся. На басканов в походы ходили, не боялся, по лесам с одним ножом ходил, сторожился конечно, но страха не было, а тут испугался себя, крови своей. Всё думал «а вдруг?», взыграет кровь и начну крушить всё вокруг, пока не остановят, не убьют, думал что ум за разум зайдёт.

- нет, не бойся, ты добрый, а от таких мыслей хоть в леса беги не поможет. Вот наверное и отец твой так сюда забрался, да от людей не скроешься, по всему свету разошлись, разбрелись народы, мне Алимбфаст рассказывал, что народы как и отдельные люди путешествуют, конечно дольше, но всё одно похоже.

- да, наверное, ты права, от себя не убежишь, да и от людей тоже.

Из-за сарая выступили на свет два волка, вожак и пятнистый, но если вожак спокойно подошёл к огню, то молодой не решительно остановился в отдалении. Он был в замешательстве, бросал настороженные взгляды на нас, на вожака, на пляшущие языки пламени. Поднимал лапу, чтоб сделать шаг и ставил её на место. Мы с интересом наблюдали за его душевными муками. Но еще большее внимание привлекал вожак, который развалился у огня и грелся. Он напоминал старого волкодава – любимца отчима, старого пса, почти совсем седого.

- смотри, скоро тут соберётся вся стая.- Анастель показывала рукой на молодую волчицу, которой вчера теребила уши – ну что смотришь? Иди сюда, нам женщинам в это время без смелости нельзя, не бойся, ты же мне веришь.

Волчица сделала шаг, другой, третий и с каждым шагом шла всё увереннее.

- да, обмельчал нынче мужик, и приходиться каждый раз доказывать, что мы не из числа «мелкоты». Ну, Пятнистый, чего встал, пришёл так подходи к костру располагайся – я сделал рукой приглашающий жест. Молодой волк, казалось собрался в один большой серый комок и стремительно понёсся к костру. У моих ног он оказался раньше волчицы. Вожак смотрел на эту душевную возню с некоторым снисхождением, но без превосходства. Так ветеран смотрит на молодых дружинников «ну ничего ребята, что вы молоды и не опытны, одно плавно перетекает в другое, опыт приходит, только за него нужно платить молодостью, а иногда и жизнью».  Если волчица сразу поверила Анастель и подойдя улеглась у её ног, то пятнистый долго с опаской вздрагивал когда начинали трещать дрова, и костёр постреливал искрами.

- что то я не понимаю, волки и огонь, ну эти молодые понятно, они за вожаком пошли, а он то сам?

- мне про такое рассказывали да и сам пару раз видел, собака же спокойно у огня сидит и человека не боится. В наших лесах встречаются волкособаки, когда наступает время искать себе пару вражда волков и собак уменьшается, любовь сильнее вражды и от этого рождаются метисы – этакое наказание охотникам. Наглые сильные, они ничего не бояться, не огня ни флажков, могут спокойно по лагерю охотников ходить. Но и нет преданнее чем они, ну а силой и выносливостью и умом их боги не обидели. Вот наверное вожак из той же породы.

- наверное ты прав, вот смотри у волчицы скруглённые уши хотя явно не отмороженные, а у волчонка коричневые пятна на шкуре, а вот вожак внешне ничем не отличается от волка. Я вот знаешь что подумала, ведь и вожак и большинство волков этой долины такие же как и мы с тобой – помеси. И им это совсем не мешает жить, а мы чего-то  ищем, в чём-то сомневаемся, а они просто наслаждаются жизнью. Может они мудрее нас?

- я не знаю, как знать, что пришлось выдержать вожаку, как добивался он своего нынешнего положения. И волки и собаки не очень любят метисов, так что ему тоже не легко пришлось. Может он и не испытывал душевных мук, но уж физических ему досталось щедрой рукой, и никто не помогал ему.

- да, мы люди и осознаём кто мы и что мы, я рада что мы встретились, рада, что не смогла выполнить свой зарок.

- а знаешь как я то этому рад! И жить то хочется, да и ты просто чудо, так умеешь отмывать целые дома, да и это вообще по хозяйству там и прочее…

- орк, слушай, сейчас во мне проснётся папина кровь, и тогда берегись!

- ну, послала судьба девушку в спутницы, чуть что за меч хватается, так и порезаться не долго или кого ни будь порезать, тебе самой то это не надоело?

- так я разве набивалась к тебе в спутницы, сам же предложил.

- я? Когда же это?

- а что разве нет? Ты не хочешь? Сначала сам меня на руках в дом внёс, а теперь… я завтра уеду!

- нет, то есть да. Стоп. Я не приглашал, но я не хочу чтобы мы расставались. Я сам не знаю куда приведёт меня мой путь.

- ну тогда и не болтай чепухи, пусть это будет «наш» путь, хотя бы на то время пока ты мне не надоешь своими орочьими выходками. Всё я пошла спать, а ты как хочешь, можешь сидеть и думать всю ночь. Утром я жду твоего ответа. Пока, бай-бай спи мой орчик засыпай – она рассмеялась и ушла в дом.

Я остался сидеть у затухающего костра, волки были тут же, только волчица перебралась ближе к двери дома, «наверное, себе хозяйку уже выбрала». Мне конечно очень хотелось пойти в дом, и пользуясь душевностью, что была сегодня между мной и Анастель «пойти  чуть дальше», но я не рискнул. И не от того что я некрасив, это понятие, на мой взгляд, больше подходит к девушкам,  а не к парням. Я не был уродом и не слыл слабаком, но и силачом и красавчиком тоже не был. Сражался я тоже средне, но пока оставался жив, а это что то да значило. Мне говорили девушки «у тебя красивые руки и завораживающие глаза» - но может это всё от того, что я не пёр на пролом, и не форсировал события? Я решил дать время и себе и ей узнать друг друга получше, и если уж нас сведёт вместе ложе, то только по взаимному здравому согласию, чтобы после этого не было стыдно. «преследуя противника, помни что всегда нужно вовремя остановиться» - отчим как всегда был прав. Я вспоминаю что у него на каждую ситуацию был припасён случай. Не смотря на то, что наверное большинство из них были придуманы только сейчас «на месте», от этого их ценность только возрастали. «дорога ложка к обеду, а меч к бою». От этих мыслей меня отвлёк рык вожака, он стоял и внимательно меня рассматривал.

- ну и что ждёшь? Ты здесь, а твоя женщина там! – говорил его взгляд

- нет, серый бродяга, она не моя женщина.

- да что я не видел что ли, эх ты – щенок – вожак оскалился и рысцой побежал в темноту, за ним нехотя потрусили молодые волки. Почему то я приписывал взгляду волка все эти слова, ведь понимал, что это просто моя фантазия, но мне всё равно было немного не по себе. А ещё с неба смотрели яркие глаза звёзд, и я отправился в дом. Кровать родителей была пуста, Анастель постелила себе на лавке в кухне. Я стоял и смотрел, а Анастель, так смешно шевелила губами во сне. Совсем еще ребёнок, маленькая девчонка, которую судьба вышвырнула в воды жизни «барахтайся, может выплывешь…» Я наклонился, поцеловал её в вздёрнутый носик, она поморщилась и улыбнулась. Укрыв Анастель, я пошёл спать в детскую. Растянулся на полу, и лежал думал о странностях судьбы, о непонятных снах, о словах Мудрейшего «сны нам посланы валарами, и в каждом сне есть свой смысл, вот только понять его может не каждый». С тех пор я старался запоминать свои сны, и часто потом ловил себя на мысли «так вот о чём меня предупреждал сон». Сначала это получалось плохо, от сна оставались обрывки и тени, но я научился из вспоминать. Это было похоже на вышивку бисером и камнями, что так любили мои сестры. Ставишь камушек и начинаешь искать его соседей, чтоб подходили по цвету и форме. И так ставя камушек за камушком получаешь картинку. Я лежал, а сон уволакивал меня в свои объятия.

Я вновь стоял на ристалище, совсем скоро должен был состояться мой бой со Светловолосым  эльфом. У меня никак не выходили слова про игру, ладно потом разберёмся. На поле вышел судья и начал перечислять правила решающей схватки.

- вы все знаете правила, но среди нас есть новичок, правда он явно не в первый раз участвует в турнире, но всё равно я повторю правила. Первое – перед схваткой противники называют себя, сами или через кого-то кому поручат роль секундантов. Второе – оружие каждый выбирает себе сам. Только оно будет обязательно осмотрено судьями, чтобы не допустить увечий. Третье – по желанию бойца схватка может быть остановлена, для отдыха или для осмотра оружия, но только один раз на три минуты. Четвертое – при поломке оружия бой не прекращается, если только обломком нельзя нанести серьёзные раны. Пятое – судья в праве остановить схватку если один из противников будет ранен, или в виду явного преимущества одного из бойцов. И наконец шестое последнее – бой идёт без ограничения времени. я сказал всё, если бойцы готовы приступим к осмотру оружия.

Я оставил тоже привычное мне вооружение, а Светловолосый добавил парочку заголенищных кинжалов.  Судьи быстро, но тщательно осмотрели оружие и признали его годным для поединка. Первым в центр поля вышел мой противник, он изящно поклонился судьям, кивнул публике, послал несколько воздушных поцелуев. Он был очень красив и статен, выхватив меч, несколько раз легко крутанул его над головой, резко остановил и начал представляться.

- Я, Кэрдан, эльф и по праву рождения и по крови, мой род восходит к чернолесью, он древний как сам мир. Меня знают многие, я не пришлый выскочка и мне не нужно долго представляться. – он ещё раз поклонился и гордо встал оперевшись руками на перекладину меча. Настала моя очередь представиться, я не знал что говорить, но наверное гордая напыщенность Кэрдана толкнула меня на следующее слова: «я уруктай, по вашим лицам я вижу, что в дальнейшем представлении просто нет необходимости»- по толпе зрителей пробежал напряженный шепот, переросший в невнятный гул. Судьи начали о чем-то совещаться, их нерешительность прервал Колька-гном

- наш турнир открытый и среди тех правил, что озвучил судья ни слова не прозвучало об ограничении на участие кого-либо. Орктай показал себя бойцом и добился права на этот бой, да и хороши мы будем если его отмени. Да нашему Кэрдану будет позорно, как будто он испугался, в ведь каждый эльф мечтает сражаться и победить орка. Хоть гномы и не питают теплых чувств к своим извечным врагам, но он мечом заслужил своё право на бой, а мы уважаем достойного противника. Хотя к слову сказать и с эльфами у нас было не мало тёрок, ой, ну споров короче - судья ударил мечом об меч – да будет так, начинайте.

Так же как и я Кэрдан внимательно следил за возможными противниками на протяжении всего турнира. Его ни обманули мои уловки, в отличии от прежних схваток он не позировал, не кидался первым в бой. Так что мы «прощупывали» друг друга, обменивались не сильными ударами, фехтовали. Я попробовал заманить Кэрдана в ловушку, намеренно открыл левый бок,  но хитрость не удалась. Опытные фехтовальщики знают, что на каждый удар, есть свой контрудар, а на этот контрудар есть свой, и так почти до бесконечности. Мастер овладев новой техникой, не только оттачивает её до совершенства, но и придумывает как ей можно противостоять. Изменив угол наклона меча совсем чуть-чуть Кэрдан не только вышел из моей ловушки, но и чуть-чуть не победил. Но я тоже был готов к такому повороту событий. В правилах защиты и нападения очень большое место занимает это словечко «чуть-чуть», конечно оно не такое как у мазилы – охотника «чуть-чуть промазал», нет тут это «чуть-чуть» выверенное, оно именно столько и не больше и не меньше. Со стороны кажется «ну что он, я бы давно победил». Можно с силой отбить меч противника, рискуя отбить руки или сломать клинок, а можно «чуть-чуть» изменить направление его движения. Это как ветерок для лучника, легкий и почти не уловимый уводит стрелы далеко в сторону. После нескольких таких атак и контратак зрители зааплодировали и раздались радостные крики, судьи постарались унять толпу, но шум стихал лишь на некоторое время. Удары мечей отдавались возгласами толпы, казалось что всё это поле, мы с Кэрданом, толпа зрителей, судьи составляют единое целое.

Кэрдан споткнулся и открылся, но я не только не сделал попытки воспользоваться этим, но и отступил на шаг, зрители зааплодировали, а кое кто и сморщился. Но дело было совсем не в благородстве, это могла быть ловушка. Кэрдан быстро поднялся и встал в стойку, по гримасе на его лице я понял, что не ошибся. Мы продолжали фехтовать пока за моей спиной не раздался громкий хлопок, я дёрнулся и чуть не попал под меч противника (как я узнал после боя, это лопнуло «на выстрел» колесо у машины, вот только как это я не знаю). Я решил воспользоваться своим промахом, и когда из толпы раздавались громкие крики «нервничал и терялся». Правилами небыли запрещены словесные поединки и Кэрдан заговорил, это было очень рискованно, по дыханию  противник легко определял степень усталости, да и просто слова сбивали дыхание, и нужно было на них сосредотачиваться.

- орк, ты что здесь забыл? Что у вас тёлки для случки кончились, к нам припёрся?

- эльф, ну прости, я не претендовал на твоих коров, вот уж не знал, что эльфы ступают в связь с тёлками – мы обменивались словами как ударами. Я старался использовать выражения которые услышал и понял здесь.

- орк, ты правда такой дурак или прикидываешься?

- ну таким идиотом как ты эльф, я даже прикинуться не смогу.

- ну что, орк, ты прикольный противник с тобой и поиграть то можно.

- а вас не достали ваши игры? Вы хоть живёте? наверное смысл вашей никчёмной жизни это игра?

- а ты никогда не играл? Ты всегда такой праведный? Да кто бы говорил, молчи лучше играющий в чёрные игры. Ты же сам орк, ты порождение тьмы, ты то, что ненавидит саму жизнь.

- как наивны твои речи эльф. Мы тоже как и все остальные любим себе подобных и саму жизнь. А свет я есть или тьма – это ни мне и ни тебе решать.

- нет мне, ты тьма, ты гопник, ты пришёл, чтоб разрушить мой мир, убить мою любовь!

- как много самолюбия в твоих речах, это слова уже проигравшего, я был о тебе лучшего мнения. Вот ты обвинил меня в ненависти к живому, а разве это так? Разве это орки или люди делали оружие что ненавидит врага? Разве мы переносили свою ненависть на их клинки? Что замолчал? Нет это вы – ненависть, вы! Не все конечно, но ты из таких. Ты играешь, ты устал жить, тебе нужно чем-то горячить свою стылую кровь.

- замолчи, что ты, выродок можешь понимать в жизни?

- я то? Да побольше чем ты перворождённый. Ты не забыл пословицу «первый блин всегда комом»? во мне нет ненависти ни к тебе ни к твоему племени. Просто я точно знаю, что не останется на земле эльфов, одни просто пересытятся жизнью и уйдут за окоём. А остальные, те кто предпочтёт остаться и те кто смертен просто смешают свою кровь, и просто будут люди. Кровь гнома будет смешана с кровью хоббита, а кровь орка с кровью эльфийки.

- нет такого не будет никогда, я убью тебя и такого не будет.

Кэрдан кинулся в отчаянный бой, он настолько яростно атаковал, что я с трудом успевал блокировать его удары, но ярость зашорила его глаза и отупила его мозги, он начал делать много ошибок. Чуть-чуть дольше оставался открытым, чуть-чуть крепче сжимал рукоять своего клинка. Опять это пресловутое «чуть-чуть», вот только оно уже не помогало ему, а играло против. Видя яростную атаку Кэрдана, зрители раздались бурными аплодисментами и криками. Как не старался эльф разозлить меня, вывести из равновесии, получилось наоборот, конечно я не остался совсем безучастным к его словам, да и сам выплеснул на противника многое из того о чём размышлял пробираясь лесными тропами. Отчим учил меня сражаться с «болтливым» противником, злиться и яриться на словах, но оставаться спокойным в бою. Я признаю что Кэрдан был отличным бойцом, но мне кажется, что за всю свою очень длинную жизнь ему не разу не пришлось сражаться за свою жизнь, я этому очень сильно удивлялся, ну не мог же он настолько отрешиться от мира, чтоб избежать реальных схваток. Я уже знал что победил, злоба Кэрдана клокотала, бурлила и выплёскивалась наружу, конечно это было опасно, но хладнокровный боец опаснее во сто крат. Глаза Кэрдана горели огнём ярости, может со стороны это и казалось хорошим признаком, но я не обманывался. Если эльф фонтанировал, то я стал успокаиваться всё больше. Спокойной и немного снисходительной усмешкой встречал я его многочисленные атаки, а от этого он просто зверел. Толпа бесновалась поддерживая Кэрдана и вдруг через этот ор и крик раздался не особо громкий хриплый голос Кольки «Орк, хватит измываться над Кэрданом, это уже даже не прикольно» - как Колька-гном смог переорать всю эту толпу я не знаю, но у него это получилось. Наверное гном считался здесь знатоком, и крики почти сразу смолкли. Раздавался только звон клинков. И правда пора было это уже прекращать, я сам начал уставать, меч становился всё тяжелее, так я мог и проиграть бой. Кэрдан продолжал атаковать, а я только оборонялся и ждал удобного момента для решающей контратаки. Мой противник уже начал привыкать к тому, что я не перехожу от защиты к атаке. Я видел по глазам что Кэрдан уже готов в новой атаке это и было «моё время», я опередил его на  несколько мгновений, эльф был просто не готов обороняться, несколько моих ударов он парировал, но уже с трудом, его меч описав дугу отлетел в сторону, лёгкое движение руки и мой даго упирается в горло противника. Судьи объявили об окончании  поединка, вот только это почему-то не доставило мне радости. Я видел как с разных сторон к нам направляются Низель и Габриель, а я начал гадать к кому же они направляются. « так вот кто из нас двоих победил..» они подошли к Кэрдану и начали что то тихо с ним обсуждать, до меня долетали только обрывки фраз «..ты слишком горд..», «..отвали..», «..ты не сносен..», я развернулся и собрался уходить. Мне еще нужно было отдать хозяину так хорошо послужившие мне меч и даго, и я собрался искать Кольку - Гнома. «Орктай, постой!» – Низель махала мне рукой. Я направился к ним, по дороге наклонился и поднял так и валяющийся меч Кэрдана.

- не гоже оружие бросать, это ты проиграл схватку,  а не он. Ты славно бился, я рад что довелось скрестить с тобой меч в дружеском поединке.

- я тоже когда побеждал, утешал противников. Не трать слова орк, оставь их для бесед с девушками, а я в твоих словах не нуждаюсь!

- вот от этого ты и проиграл бой. Ты утонул в своей злобе ещё до того как мой клинок коснулся тебя, не вини в проигрыше меня, ты проиграл сам себе.

- чтоб меня – эльфа учил жизни орк. Зачем ты его остановила, пусть бы косолапил по своим поганым делам.

- дурак ты- Низель тоже разозлилась не на шутку – умный, красивый, успешный, самовлюблённый дурак. Хватит вам уже, игры кончились, всё! Больше нет орков, эльфов и прочего, остались только люди, живые люди со своими повседневными заботами, и без игр, а то так и до дурки недалеко. Всё вы знаете мой номер, созвонимся. Орктай, ты меня подбросишь?

- конечно, только ты покажи дорогу и подожди немного,  мне нужно клинки Кольке отдать. Всем всего хорошего, извините если обидел, наверное больше встретиться не придётся.

- пошли, вон уже Колька складывается.

- поки, поки – Габриель помахала нам рукой, а от Кэрдана я так и не услышал больше ни словечка.

Колька приветствовал нас широкой улыбкой

- ну парень удружил, давненько нужно было кое с кого стряхнуть пыль спеси. А меч твой, я же обещал, а обещания нужно выполнять. Вы на колёсах или как?

- меня Орктай довезёт, спроси, может он и тебя довезёт? Слушай, может и правда хватит в игры играть? Я, Анастасия, Настя для друзей, Колька он  есть Колька, а как тебя зовут?

- Корзун.

- странное имя, а может это фамилия?

-нет это имя.

-не разу не слышала такого.

-у дорвагов это не редкость.

- ну всё, ты меня достал, да вам лечится нужно всем. Блин детки, не наигрались.

- да что ты всё игры да игры, ну как можно играть в людей, в орков, в эльфов?

- а ты что не играешь? Ты орк, да?

- ну не совсем орк, мать была из дорвагов, а отец уруктай, а это уже не совсем орки.

- бедненький, точно по тебе дурка плачет, может зря я согласилась с тобой ехать? Нет никаких орков и эльфов, есть только люди, правда некоторые из них слишком сильно заигрываются.

- слушай Настён, а ведь или он мой клиент, или его слова - правда.

- вот ты и выясняй, ты же у нас спец по придуркам.

-  а что, сейчас проведём экспресс анализ – Колька подбоченился, задумался на пару минут, и начал задавать мне кучу вопросов. Некоторые из них просто шокировали меня, то своей откровенностью, то своим полным абсурдом. Я повторил многое из того, что сказал Кэрдану во время поединка. И наконец гном выдал:

- я ничего не понимаю, конечно нужно всестороннее обследование в центре, но что я точно могу констатировать – он верит в то что говорит, такое не сыграешь. Да я скорее поверю, что он из сказочного прошлого, чем в то что он нуждается в помощи такого спеца как я.

- да вы что вдвоём сговорились? За лохушку меня держите?

- да нет, я всё проанализировал,  его слова, то как он выбирал оружие, его манеру боя, и то что ему явно приходилось пользоваться подобным оружием в РЕАЛЬНОМ поединке.

- ты уверен?

- ну полностью может быть уверенна, только вокзальная гадалка, но всё же я думаю что я прав.

- а это ничего  что я тут? Вы меня как барана на торгах обсуждаете, я сейчас обижусь и заблею.

- Настён, а наш то орк парень с юмором. Вы меня подбросите? А по дороге и поговорим.

- а как ты сюда добрался со своим скарбом?

- да меня Эдька привез, он и назад обещал доставить, но видимо обиделся. Эдуард это Кэрдан – Колька пояснил это уже для меня.

Мы быстро собрались, погрузились в машину, Колька с наслаждением бухнулся на задние сидение.

- вот это я люблю, не то что мой «полуботинок», нравятся мне машины моего размера, бэхи, мерины и прочие.

 - ага ты ещё танки и бэтеры вспомни – рассмеялась Настя.

- вот это видно женщина говорит, вернее не видно, но понятно. Танк это конечно большая дура, но места в нём мало, а ты какие тачки предпочитаешь, а Корзун?

- а я кроме этой и не знаю никаких.

- ладно продолжим прерванный разговор. Так вот Корзун, у нас есть книги, книги про эльфов, орков, героических людей и хоббитов, «красная книга»..

- да я знаю, я её читал, ну не её конечно, а списки с неё, но как мне говорил Мудрейший довольно точные – я проговорил всё это с гордостью.

- так вот, эти книги выдумки, красивые сказки, не было всего этого, красную написал Толкиен, а после него многие на подобные темы писали.

 - ну так и я могу сказать, что вы выдумка, что вы мой сон.

- слушай Коль, ну ладно у него может не быть прав, но документы то на машину у него наверняка есть, и паспорт тоже.

- и как я не допёр, вот это идея. Тормозни-ка дружок. Так это пэтээска, паспорт, права, сейчас всё разъясниться, ну что за херь, везде только имя ни фамилии, ни отчества, ни адреса нигде – Колька начал тыкать себе в ладонь пальцем, потом поднёс ладонь к уху и начал не особо понятный мне разговор – Васька, привет, выручай, пробей-ка  номерок… так… что?… нет я не ошибся…., ну спасибо, да именно соната….а по номеру движка, сейчас гляну, - Колька выбрался из машины, обошёл её что-то сделал с моей стороны, - нет точно что в пэтээске, что на движке номер именно этот… ну понял не дурак же… я тебе потом объясню… - в его глазах было полная растерянность, а в руке лежала маленькая блестящая коробочка. – ну что, я могу сказать, такой машины просто нет, она просто не выпускалась, номера такого тоже еще не выдавали. Слушай, а ты не шпион случаем? Хотя нет, с такими ксивами, тебя первый же патруль загребёт. Так сейчас глянем на паспорт – Колька взял в руки небольшую бардовую книжечку-всё начало расплываться у меня перед глазами, я усиленно заморгал и проснулся.

Я лежал в детской, из оконца пробивался рассвет. Я быстро убрал за собой «постель». Анастель еще спала на кухне, я не стал её будить, а побежал на озеро купаться. Вода была как парное молоко и я плавал довольно отфыркиваясь. Я никогда не был хорошим пловцом, но озеро было довольно мелкое. На камне лежал подставляя бока просыпающемуся солнцу старый вожак.

-ну что серый, пойдёшь со мной? – волк смотрел и улыбался – ну а волчат отпустишь, если конечно они захотят? – вожак улыбнулся еще шире, и из-за камня вышли Пятнистый и Круглоухая – ну ты даёшь серый вождь, ты уже всё решил, видимо ты всё же умнее меня. Прошу тебя береги эту долину, удачи тебе брат.

К озеру бежала Анастель, её красивые длинные ноги быстро мелькали. На ходу она сорвала с себя мою рубашку, и прямо с берега нырнула в воду. Она долго плыла под водой, и сквозь голубоватую воду белело её обнаженное тело.

- ух ты, как здорово, ну что оцепенел, голую девушку не видел? Вон вожак считает меня «твоей сукой», а ты меня испугался.

- я не испугался, вроде ты сама совсем недавно просила меня отвернуться когда переодевалась.

- ну тогда я ещё не выбрала тебя себе в мужья, это во-первых, а во-вторых, женщина должна представать перед мужчиной во всём великолепии, а не мокрой курицей.

- слушай, ты чудо, ты откуда такая взялась?

- папа эльф, это ты знаешь, а мама роханка, ну и ещё  я твоя жена.

- вроде еще вечером ты просила меня решить взять ли тебя с собой или нет, а сегодня уже жена.

- ну  так ты же уже решил, а другого решения просто и не могло быть, ну всё ты меня уговорил, я согласна. Можешь подойти и поцеловать свою любимую жёнушку.

- а ты не боишься, что я не остановлюсь на одних поцелуях?

- боюсь? Да только попробуй на них остановиться!!!

С такими перешутками мы ворвались в дом. Вот тут то и пригодилась широкая родительская кровать. Скажу одно, на поцелуях я «не останавливался» не один раз.

- ну что, выезжаем сегодня?

- да нам собираться не долго, соберём часть посуды и игрушки,… да и поедем.

-посуда и игрушки?

- да Анастель, я хочу отдать посуду хозяину постоялого двора. Лучшей памяти отцу всё одно не будет. Может и люди начнут немного по другому к оркам относиться. Ну а игрушки, отец их нарезал на целую детскую деревню, там их почти целый сарай, ну что они портиться будут. Вот только несколько себе на память оставлю.

Как мне не хотелось взять себе волколошадь, но её пришлось оставить, она было совсем не маленькая. Я долго искал что ни будь подобное, но ничего так и не нашёл.

- Анастель, давай складываться, а то уже скоро полдень. Мы собирали мешки ещё около часа, но всё одно и игрушек и утвари оставалось еще много. Наши лошади уже стояли навьючены.

- ну всё, хватит, остальное пусть остаётся, может мы вернёмся или поселится здесь кто, вот и пригодиться. Конечно, жалко отсюда уезжать, но есть места не хуже.

- правильно, я и сама видела, и старый учёный рассказывал. Но это же дом твоих родителей, не хочешь здесь поселиться?

- нет, я этот дом не помню совсем, я же был совсем крошкой, я вырос среди дорвагов. За могилой отца ухаживают лучше чем бы я сам смог, да и своим появлением, я только разрушу легенду. Я здесь нашёл, наверняка, что то очень дорогое, вот и ухожу без сожаления.

- я знаю что ты нашёл, МЕНЯ!

- ну ты и хитрюшка, да тебя, но вообще-то я тебя встретил не здесь.

- встретил не здесь, а вот нашёл тут, вот смотри что я нашла – она протянула мне два сжатых кулачка – вот угадывай в какой руке – я показал на правую  - ну конечно от пронзительного взгляда орка ничего не скроется –Анастель разжала руку, и я увидел небольшую волчью голову искусно вырезанную из дерева. Это был амулет, через уши волка было проделано сквозное отверстие, через него можно было пропустить шнурок и носить его на шее.

- так а что в левой?

- не покажу.

- так где моя хворостина?

-  ну вот мальчишка, чуть что сразу в драку, на смотри – Анастель разжала кулачок, в ладошке лежала точно такая же голова, только чуть меньших размеров – она же всё одно моя.

За нами пристально наблюдала, наверное, вся стая волков, вот только вожак, Круглоухая и Пятнистый стояли чуть в стороне от всех. Я вытащил два кожаных ремешка, продел их в отверстия амулетов и хотел одеть свой.

- нет погоди- Анастель забрала у меня из рук большую голову – я Анастель, полуроханка полуэльфийка, в этом месте и в это время выбираю себе мужа и спутника призываю в свидетели своего добровольного выбора эти скалы, это озеро и этих серых братьев – я наклонил голову и она одела амулет мне на шею, настала моя очередь

- я Корзун, полуорк полудорваг, беру в жёны эту несносную девчонку, от неё всё одно не отвяжешься – Анастель прыснула, но постаралась сделать серьёзное лицо, правда это у неё плохо получилось, глаза хохотали и уголки губ вздрагивали в усмешке. Я продолжал

- призываю в свидетели лес, небо,  огонь и конечно же этих серых полукровок, что навострили уши как кумушки на торгах – на морде вожака тоже появилась улыбка – и пусть залогом моих слов будет эта волчья голова, что досталась нам от предков – теперь уже я надел амулет на шею Анастель.

Вожак поднялся, пошел вперёд, и встал между нами, и мы впервые положили руки ему на спину. Старый волк сел, поднял голову и протяжно завыл. Через секунду его вой был подхвачен Пятнистым и Круглоухой, а за ними, по одному, в какой-то своей очерёдности эту песню подхватывали остальные волки. Это была именно песня, а не душераздирающий вой. Волки нам пели, а может не нам, а покидающим их собратьям, песня отражалась от скал, от глади озера и уже раздавалась со всех сторон. Постепенно из песни уходил один волк, за ним другой, они просто поднимались и уходили постепенно замолкая. Оставалось только трио вожака и молодых волков. Последним замолчал вожак, он поднялся сделал в перёд несколько шагов, развернулся, внимательно посмотрел на нас и с достоинством ушел. Мы молча отправились к лошадям, взяли их за узду и пошли к выходу из долины, рядом трусила парочка волков. Уже у самой расщелины я почти выдохнул

- ну вот, мы снова в путь.

- да, но уже не по одиночке, нас узаконил в браке вожак стаи, а не сельский староста и не городской глава.

- думаю серый хранитель долины ну ни как не ниже, а то и выше их всех по статусу, тем более, что его то положение уж точно заслуженно.

- а ты то,  ты, новобрачный, чуть всю церемонию не испортил, со своими выкрутасами, спасибо старому вожаку выручил, он то понимает что ты ещё щенок.

- щенок?

- конечно, но ты не расстраивайся, я займусь твоей дрессировкой…

- так, где моя хворостина….

С такими шутками и с таким настроением мы вступили в урочище, закончился один этап пути и начался другой…